Эксперты начинают давать блиц-оценки последствий судебной реформы Владимира Путина для правоприменительной практики. Вслед за традиционной конференцией ICC они прозвучали на площадке одной из крупнейших юркомпаний России – "Пепеляев Групп".
Итоги "жизни без ВАС"
"Пепеляев групп" время от времени знакомит юридический цех с оценками в отношении заметных событий в правовой (и не только) сфере. Первой темой, на которую ее юристы решили поговорить на этот раз, стали последствия ликвидации Высшего арбитражного суда и создание нового Верховного, к чьей компетенции теперь относятся и экономические споры. Говорил на эту тему экс-начальник Управления частного права ВАС, которому не дали стать судьей, Роман Бевзенко, с осени этого года партнер "Пепеляев Групп".
– Месяц уже прожили после изменения судебной системы, и страсти, наверное, немного улеглись, – сказал он, пообещал "спрогнозировать, что у нас будет дальше", но начал издалека – с роли высшего суда в юридической системе. По словам Бевзенко, существует два типа "миссий", которые они выполняют: развитие права в целом и пересмотр казусов, которые были решены неправильно нижестоящими судами. "[В сфере гражданского права] ВАС примерил на себя роль суда, который занимается именно развитием права, – считает Бевзенко. – Занял активную позицию суда-правотворца. [Его] позиции закрывали очень серьезные дыры в некоторых сферах законодательства. Кроме того, ВАС показывал, что праву имманентно присуща справедливость. Если мы думаем, что судья – это "говорящая буква закона", то, наверное, это приводит просто к смешным результатам. Другими словами, тенденция, направленная на деформализацию правоприменения в России, конечно, в нашу правовую действительность вошла через Высший арбитражный суд". Что касается причин, по которым он должен был взять на себя такую роль, то, по мнению Бевзенко, возможно, свою роль в этом сыграло не очень качественное состояние юридической литературы и юридического образования в целом, а также "плохой" уровень юридической науки, которая сейчас больше склонна к схоластике.
Затронул Бевзенко отдельно и такое "уникальное явление", как постановления Пленума ВАС, которые, по его словам, выполняли функцию "цементирования практики". "Такого в юридическом мире нет нигде, – говорил он. – Мы пытались найти аналоги. Я нашел только пример с кассационным судом Италии. Они там готовят такие выжимки из постановлений – массимарии. Но массимарии платные. Если юристы хотят, то платят деньги, и только тогда им делают массимарии. Мы в управлении частного права шутили: "А давайте постановления Пленума ВАС сделаем платными". Некоторые иностранные коллеги тоже были удивлены, для них это был шок: как так, дела нет, а высший суд высказался".
Потом Бевзенко коснулся роли суда, просто разрешающего казусы, подразумевая под ним Верховный суд. Давать какие-то категоричные оценки он не стал, отметив лишь, что нельзя сказать, какая из упомянутых выше миссий лучше. Это как "левая и правая рука", говорил он, а затем сформулировал мысль, которую можно считать неким объяснением – не аппаратным, конечно, – ликвидации ВАС.
– Возможно, был некий период времени, когда требовалось восполнять пробелы, – рассуждал Бевзенко. – Возможно, это временная мера: нельзя жить в состоянии постоянного нагнетания новых, новых и новых правовых позиций. Это как антибиотик, который, наверное, нельзя постоянно принимать. Для нас, если практике только пять лет, то "это уже давно было". Может быть, мы уже прошли некий цикл, создали набор неких правовых позиций. Может быть, действительно есть необходимость остановиться, вздохнуть и посмотреть, как это будет работать.
Начало работы Судебной коллегии ВС по экономическим спорам Бевзенко оценил положительно. По его словам, первые определения коллегии были основаны на "васовском" свободном рассуждении о справедливости и злоупотреблении правом. В пример он привел дело Canon и Sony: судьи Иван Разумов, Олег Шилохвост и Денис Капкаев избавили их российские "дочки" от риска, что их российский партнер уйдет от обязательств по договору поручительства. "Судьи решили, что оспаривать поручительство, о котором ты знал или должен был знать, – это злоупотребление правом. То есть в данном случае ты просто хочешь обмануть своего кредитора, – прокомментировал это дело Бевзенко. – Будем надеяться, что эта тенденция сохранится и дальше".
Он также выразил надежду, что такой подход заметят и окружные кассационные суды. "Хотелось бы, чтобы они увидели, что в экономической коллегии понимают, что формальное правоприменение, приводящее к несправедливому результату, – это не правосудие. Целью правосудия не является применение буквы законы. Целью правосудия является восстановление нарушенных прав и интересов!" – сказал он.
"Это отрыжка советских времен"
Второй темой стало предложение премьера Дмитрия Медведева предоставить регионам право вводить специальные сборы: за право торговли, за предоставление услуг общественного питания, услуг такси, а также туристические. По словам Медведева, эти сборы помогут пополнить местные бюджеты вместо возвращения налога с продаж.
– Мне очень не нравятся такие названия – сбор за право на что-то, – начал управляющий партнер "Пепеляев Групп". – Это отрыжка советских времен. Возможность заниматься какой-либо предпринимательской деятельностью – это право, которое принадлежит человеку с рождения! Поэтому назвать какой-то платеж "за право" – идеологически это означает, что гражданин должен купить у чиновников право, которое и так ему дано Конституцией. Мне кажется, это очень отражает ментальность тех, кто такие предложения делает.
Отметил Пепеляев и то, что все эти четыре платежа существовали в 1990-е годы. "Кто-то из классиков говорил, "чем глубже идет распад народного хозяйства, тем очевидней возврат к налоговым практикам предыдущих эпох", – сказал он. – То есть когда мы видим какой-то платеж, который применялся, мы должны посмотреть, в каких условиях он применялся. И наверняка у нас те же самые проблемы, которые были в то время". По его словам, с тем, что было в 1990-е годы, авторы этих предложений, видимо, не знакомы.
Сомневается он и в том, что введение сборов может принести в бюджет 50–70 млрд руб. в год, как считает министр финансов Антон Силуанов (см. "Ведомости"). Сначала Пепеляев проанализировал ситуацию со сбором за оказание услуг такси. Он отметил, что сегодня существуют два основных платежа для таксистов: единый налог на вмененный доход (около 6000 руб. в месяц) и плата за получение лицензии, то есть эту сферу бизнеса "облагать уже нечем", поэтому введение этого налога не приведет к росту доходов бюджета.
– Что сейчас предлагается? – рассуждал Пепеляев. – Предлагается установить платеж исходя из 500 руб. в день на таксиста. То есть около 10 000 руб. в месяц. Вроде бы это сопоставимо с тем, что есть в законе о налоге на вмененный доход. Но дальше возникает вопрос: это второй налог или он будет вместо единого налога на вмененный доход? Или он будет распространяться только на тех таксистов, которые не перешли на единый налог на вмененный доход, а платят налог на прибыль. На эти вопросы ответов нет.
Затем он разобрал возможность сборов для ресторанного бизнеса. "Было положение о похожем сборе 1996 года: тогда он взимался по ставке 3 МРОТ и выплачивался единовременно при выдаче лицензии", – напомнил он и констатировал, что при сопоставимой величине серьезных доходов он не даст. Поэтому, предположил Пепеляев, речь идет не о сборе, а о налоге, возможно связанном с оборотом и реализацией продукции.
Затронул он и проблему платы за парковку, не так давно введенную в Москве. "С юридической точки зрения у нас есть правовая традиция: в налоговом законе 1991 года в ст. 21 [этот] сбор был указан в числе фискальных платежей. Сам законодатель признал, что эти платежи – налоги. А местные власти у нас сейчас не могут вводить налоги, не предусмотренные федеральным законодательством. Поэтому, с моей точки зрения, вся эта деятельность московских властей по введению платежей за парковку незаконна и противоречит налоговому законодательству!" – заключил Пепеляев.
"Либо закрываться, либо "уходить в тень"".
Последней была тема законодательных инициатив о контроле цен на продовольственные товары. Речь шла о внесении 27 августа 2014 года группой депутатов фракции КПРФ на рассмотрение Государственной думы законопроекта "О внесении изменений и дополнений в федеральный закон "Об основах государственного регулирования торговой деятельности".
Суть законопроекта заключается в введении государственного и муниципального регулирования цен на продовольственные товары. Так, предлагается наделить Правительство РФ функциями по установлению уровня предельных размеров торговых наценок, которые для производителей первичного сырья (зерна, молока, овощей и т. д.) не могут превышать 45% от себестоимости их производства, для организаций оптовой торговли – 10% от отпускной цены производителя, для организаций розничной торговли и общественного питания – 15% от отпускной цены производителя или оптовой цены. 15 сентября Совет Госдумы принял решение о подготовке этого законопроекта к рассмотрению.
"Возникает очень большой вопрос, а просчитывали ли депутаты, которые вносили данный законопроект, тот эффект, который он может иметь? – рассуждал Игорь Цветков, профессор кафедры коммерческого права МГУ им. М. В. Ломоносова и научный эксперт "Пепеляев Групп". – И будет ли этот эффект просчитан Госдумой, когда она будет вести работу над ним? Например, что будет, если затраты переработчиков, торговых организаций и организаций общественного питания будут превышать предельный уровень торговых наценок, указанных в законе?" В этой ситуации перед ними со всей определенностью встанет вопрос, что им делать. "Либо закрываться, либо "уходить в тень", – таковы, по мнению Цветкова, самые вероятные сценарии.
Не приведет, по его мнению, механизм государственного регулирования и к снижению розничной цены продовольственных товаров. "На сегодняшний день худо-бедно мы имеем ценовую конкуренцию, поскольку те же самые торговые сети и магазины заставляют поставщиков снижать отпускные цены, – говорил он. – То есть они приобретают товары по более низким ценам, чтобы держать розницу и чтобы иметь необходимый уровень рентабельности. Если этот законопроект будет принят, то, без всякого сомнения, все участники цепочки товарооборота будут просто-напросто устанавливать этот предельный уровень торговых наценок. И соответственно, для торговых сетей будет не так уж важно, по какой цене они будут приобретать товар у своих поставщиков".
По мнению Цветкова, более перспективным вариантом решения проблемы дефицита продовольственных товаров является не государственное регулирование цен, а использование потенциала ст. 12 Закона о торговле, то есть заключение соглашений между ассоциациями товаропроизводителей, поставщиками продуктов питания и торговыми организациями на основе принципа добросовестности. В этой связи он вспомнил, что почти сразу после внесения законопроекта, 16 сентября, российские отраслевые союзы и ассоциации торговых сетей подписали меморандум о недопущении необоснованного роста розничных и отпускных цен на продукты питания. "Мне кажется, это важно, когда сами субъекты товарооборота договариваются и устанавливают справедливые механизмы ценообразования. Нам кажется, это более перспективный вариант решения проблемы", – заключил Цветков.
