Удостоверение нотариусом подписи на заявлении Галины Кулинич о вступлении в наследство сыграло с ней злую шутку – теща бывшего заммэра Москвы Андрея Шаронова, овдовевшего в 2012 года, имущества дочери не получила. Этому поспособствовала внучка, которая убедила суд, что нотариус не соблюла форму – не вызвала рукоприкладчика к инвалиду по зрению. Суды с этим согласились: нотариус не доказала, что клиентка отказывалась от посторонней помощи. Родственники теперь уже умершей Кулинич обивают пороги судов, доказывая, что она была не слепой, а слабовидящей.
В апреле 2012 года от инсульта умерла телеведущая Ольга Шаронова, жена Андрея Шаронова, который тогда был вице-мэром Москвы по экономической политике. Вскоре ее родственники – вдовец, двое детей и мать – приступили к дележу наследства, в частности: квартиры в Москве, трех земельных участков и дома в Химках. Спор разгорелся между Дарьей Шароновой и Галиной Кулинич – дочерью и матерью покойной. Дарья считала, что бабушка не имеет права на наследство, так как вместе с нотариусом не соблюла формальности, когда в июле 2012-го подавала заявление о принятии наследства, а потому сделка ничтожна и Кулинич нужно исключить из числа наследников. Дело в том, что Кулинич была инвалидом I группы по зрению и обойтись без рукоприкладчика не могла, аргументировала Дарья Шаронова в феврале 2013-го судебный иск к бабушке и московскому нотариусу Наталье Щербаковой, открывшей наследственное дело. Однако нотариус Алла Богомолова из Димитровграда, где последние годы у второй дочери жила Кулинич, подписанное инвалидом заявление удостоверила.
"Исключить" наследника нельзя
Поучаствовать в судебной тяжбе с внучкой Кулинич не успела – умерла в марте 2013 года. Однако в борьбу за наследство вступила ее вторая дочь Наталья Гущина. Ее семья доказывала, что требования Дарьи Шароновой незаконны. Во-первых, нарушить обязательную нотариальную форму удостоверения сделок было невозможно – в ГК нет требования об удостоверении такого заявления через нотариуса. Статья 1153 ГК предусматривает лишь засвидетельствование подписи заявителя, если документ передается нотариусу не лично. При этом, свидетельствуя подлинность подписи, нотариус удостоверяет, что она сделана определенным лицом, но не удостоверяет фактов, изложенных в документе, говорится в ст. 80 Основ о нотариате. А Дарья Шаронова не оспаривает подлинности подписи бабушки на заявлении, говорили ульяновские родственники.
Во-вторых, семья сестры телеведущей утверждала, что бабушка была слабовидящей, а не слепой и даже писала письма, подписывала документы (завещание, доверенности, новый паспорт). Она, по словам адвоката Гущиной Юлии Насоновой, отказалась от рукоприкладчика, и нотариус Богомолова не могла настоять на обратном. В-третьих, доказывали родственники, Кулинич отказываться от наследства дочери не собиралась, о чем свидетельствуют выданные на дочь Наталью и зятя Владимира Гущиных доверенности на принятие наследства. Кроме того, в 2003 году Кулинич уже отказывалась от наследства после кончины мужа в пользу Ольги Шароновой, говорится в кассационной жалобе, "после чего семья Шароновых выгнала [ее] из Московской квартиры". В-четвертых, в законодательстве нет такого понятия, как "исключение из числа наследников", есть – "остранение" недостойных наследников (ст. 1117 ГК).
Однако суды были на стороне Дарьи Шароновой: Никулинский райсуд в апреле 2013 года удовлетворил ее иск, сделку по подаче заявления признав ничтожной и исключив бабушку из числа наследников Ольги Шароновой. Затем решение "засилил" Мосгорсуд. Суды согласились, что нотариальная форма при написании заявления Кулинич не была соблюдена, так как по медицинским документам женщина была лишена способности зрительного восприятия предметов. Отвергли суды и довод нотариуса Богомоловой, что Кулинич отказалась от присутствия рукоприкладчика. "Это ничем не подтверждено", говорится в определении Мосгорсуда. "Поскольку заявление о принятии наследства противоречит нормам гражданского законодательства и недействительно в силу ничтожности (ст. 168 ГК), поэтому не может повлечь за собой правовых последствий, в связи с чем суд правильно исключил Кулинич из числа наследников первой очереди", написала коллегия Мосгорсуда под председательством Марины Горновой.
Верховный суд и новый довод
Стремясь обжаловать исключение Кулинич из списка наследников, семья Гущиных дошла до Верховного суда и встретила понимание у судьи Людмилы Пчелинцевой, которая передала кассационные жалобы Натальи Гущиной и нотариуса Аллы Богомоловой для рассмотрения на заседании судебной коллегии по гражданским делам ВС. "Доводы кассационных жалоб <…> заслуживают внимания", – написала Пчелинцева, не мотивируя свое мнение.
В частности, в своей кассационной жалобе Гущина (есть у "Право.Ru") ссылалась на то, что еще до разбирательства по иску Дарьи Шароновой Никулинский райсуд уже признал Кулинич наследником дочери Ольги. Это произошло в декабре 2012 года, когда суд разбирал дело о взыскании $3,5 млн с семьи Шароновых по долговой расписке, данной Сергею Васильеву (глава компании "Видео Интернешнл"). Тогда судья Екатерина Черняк разделила долг между наследниками, среди которых упомянута и теща Шаронова (есть у "Право.Ru"). В силу ст. 61 ГПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда, говорится в кассационной жалобе Гущиных. При этом в ней подчеркивается, что наследники Кулинич не могли представить эти доказательства в суде первой инстанции, так как не были допущены к участию.
При этом семья Гущиных сомневалась, что в реальности такой долг у Шароновых существовал, и подозревала родственника в стремлении уменьшить наследственную массу. Еще при жизни Кулинич обращалась в полицию с требованием возбудить уголовное дело на зятя "за удержание наследства", но дело так и не было возбуждено. По словам Владимира Гущина, мужа сестры Ольги Шароновой, Андрей Шаронов предлагал Кулинич "отступные" за отказ от наследства: сначала 2,5 млн руб., а затем увеличил сумму до 6 млн руб. Но та отказалась.
Заседание в ВС состоялось 12 августа. Судья Виктор Момотов подробно изложил суть дела, а затем адвокат жалобщицы Юлия Насонова акцентировала внимание коллегии судей на некоторых деталях. "Оспаривание Дарьей Шароновой заявления, поданного наследником первой очереди, является недопустимым способом защиты прав, – говорила она. – Заявление не является сделкой, и его не удостоверяет нотариус. Дарья Шаронова не имеет права исключать из числа наследников родную мать [умершей], являющуюся наследником по закону". По ее словам, в рамках этого дела можно было оспаривать лишь подлинность подписи на заявлении. Не соглашались жалобщики с утверждением нижестоящих судов о недоказанности слов нотариуса Богомоловой о том, что Кулинич категорически отказывалась от рукоприкладчика. "Мы исходим из добросовестности действий частников гражданских отношений", – говорила адвокат Насонова.
Особое внимание в своем выступлении она уделила недопустимым доказательствам, которыми, по ее словам, являются копии эпикризов из медицинских карт Кулинич, в которых указаны ее диагнозы. Она обращала внимание на то, что документы датированы 2003 годом, когда заявление Кулинич писала в 2012-м.
– Предполагается, что эти физнедостатки неустранимы и имеют тенденцию к ухудшению, – заметил Момотов.
– Из медицинских документов следует, что Кулинич проводили операции. Ее зрение улучшалось, – парировала Насонова.
Представитель Дарьи Шароновой Дмитрий Данилов был лаконичен: решение обоснованное и справедливое. "Принятие наследства является сделкой, подпись является элементом сделки, которая фиксирует волеизъявление стороны", – заключил он.
Двадцать пять минут потребовалось Виталию Момотову, Сергею Романовскому, Вячеславу Горшкову, чтобы отказать в удовлетворении жалобы. Сдаваться Гущины не хотят и планируют обратиться в Европейский суд по правам человека.
Получить комментарии Андрея Шаронова "Право.Ru" не удалось. В его приемной в Московской школе управления "Сколково", где он сейчас является ректором, сообщили, что "Андрей Владимирович знает о звонке, но пока никаких распоряжений он не давал". Адвокат Дарьи Шароновой Олег Ручка по электронной почте ответил, что "в отсутствие мотивированного судебного постановления Верховного Суда РФ давать какие-либо комментарии по данному делу мне представляется неуместным и преждевременным. <…> Большая часть заданных Вами в письме вопросов носит сугубо личный характер, ответы на которые мне, как представителю, неизвестны, а если бы и были известны, то я в силу адвокатской этики и их конфиденциальности не вправе был бы их сообщить и комментировать", – написал Ручка.
