Oсoбое мнение – процессуальный инструмент, позволяющий судье коллегиального состава, который в чем-то не согласен с принятым решением, зафиксировать свою позицию по этому поводу отдельно. Эксперты юридического рынка оценили этот институт с точки зрения его полезности, а редакция "Право.Ru" подобрала самые интересные oсобые мнения по экономическим спорам за это лето.
– Право на oсoбое мнение – это защита репутации судьи, сильный профессиональный стимул, психологическая гарантия, которая позволяет ощущать личную свободу и независимость, ценность собственного решения и ответственность за свой выбор, – говорит Юлий Тай, управляющий партнер адвокатского бюро "Бартолиус".
По данным сервиса Caselook, за 2012 год в арбитражных судах было написано 112 таких документов, в 2013-м – 104, в 2014-м – 85. При этом, как отмечает Тай, многие из них однотипны. "А некоторые больше похожи на эмоциональный выпад судьи, оставшегося в меньшинстве при голосовании", – комментирует он. На его взгляд, особых мнений не должно быть много: "Это экстраординарное событие, и появляется оно не тогда, когда в судебном составе возникает спор, что бывает почти в каждом деле, а когда разрешение этого спора имеет принципиальное значение и отрицательные последствия неправильного правоприменения значительны".
Право на особое мнение является важной гарантией независимости судей и принципа оценки доказательств по своему внутреннему убеждению, подчеркивает Константин Галин, старший юрист "Некторов, Савельев и партнеры": "Плюсом этого института является то, что он позволяет на практике показать, что судьи принимают решения самостоятельно, опираясь только на свое мнение, а не единогласно – под воздействием стороннего влияния".
Максим Кульков, управляющий партнер "Кульков, Колотилов и партнеры", считает, что его главная цель – сделать судебный процесс более прозрачным: "Коллегиальный состав суда априори более тщательно относится к подготовке судебного акта, зная, что если между судьями не будет достигнут консенсус, то несогласный судья вправе изложить свое мнение", – поясняет он. Кроме того, особое мнение служит источником развития доктрины права и практики, добавляет Тай. "Будучи наделенным судебной властью, судья обязан донести до общества возможность иного разрешения конфликта", – указывает он.
История вопроса
Долгое время с момента закрепления в 2002 году в действующем АПК РФ институт особых мнений в арбитражных судах фактически был "мертвым": на практике такие документы встречались крайне редко, а доступ к ним для сторон спора и общественности был и вовсе закрыт. В 2008 году Высший арбитражный суд РФ занялся совершенствованием этого инструмента и выступил с инициативой сделать особые мнения судей арбитражных судов открытыми и доступными широкой публике.
Противники открытости особых мнений в арбитражных судах опасались, что текст этих документов будет разглашать тайну совещания судей. Но в 2010 году были введены изменения и в арбитражно-процессуальное законодательство. В ст. 20 АПК РФ появилась фраза о том, что при изложении своего особого мнения судья "не вправе сообщать кому бы то ни было сведения о содержании обсуждения при принятии судебного акта, о позиции отдельных судей, входивших в состав суда, и иным способом раскрывать тайну совещания судей". Кроме того, новеллы закрепили право участников процесса знакомиться с особым мнением судьи (ст. 41 АПК), а также установили обязанность публикации особого мнения судьи ВАС наравне с постановлением Президиума ВАС по соответствующему делу (ч. 9 ст. 303 АПК).
До этих пор практика публикации особых мнений существовала в России только в Конституционном суде РФ. Там же этот инструмент и активнее всего использовался и используется до сих пор. А в октябре 2013 года Владимир Путин подписал поправки в УПК РФ и ГПК РФ, в соответствии с которыми участникам судебных разбирательств предоставили право знакомиться и с особыми мнениями судей СОЮ. Правда, положения о том, что такие мнения должны публиковаться, в этих нововведениях не было.
"Право.Ru" вспоминает о самых интересных экономических спорах этого лета, где судьи выразили свое "особое мнение".
Рассрочка не основание для мирового соглашения?
4 июня этого года появилось особое мнение судьи АС Московского округа Андрея Новоселова в рамках спора генподрядчика ООО "Техно-Траффик" и подрядчика ООО "Каспий" (№ А40-178239/2014). Последний успешно взыскал с генподрядчика в первых двух инстанциях задолженность по договору, а на стадии кассационного производства стороны заключили мировое соглашение. При этом документ отличался от вступившего в силу решения лишь тем, что содержал условие о рассрочке долга и процентов.
Судьи кассации мировое утвердили, однако не единодушно: председательствующий Новоселов "особо" высказался на этот счет. По его мнению, условие об отсрочке или рассрочке исполнения обязательств может быть включено в мировое соглашение только в совокупности с другими – "направленными на урегулирование спора на основе взаимных уступок". А утверждение соглашения между "Техно-Траффик" и "Каспием", на его взгляд, привело к "отмене законных, обоснованных и признанных ответчиком" актов.
Юристы такой подход председательствующего не оценили. "Нельзя согласиться с мнением, что в таком мировом соглашении стороны не идут ни на какие уступки: очевидно, что рассрочка платежа является довольно ощутимой уступкой, особенно в текущей экономической ситуации", – высказывался, в частности, по этому поводу Алексей Костоваров, старший юрист адвокатского бюро "Линия права" (см. "Может ли суд утвердить мировое соглашение, содержащее лишь условие о рассрочке платежа?").
Забор преткновения
Еще одним делом, в рамках которого в московской кассации возникли разногласия, стал спор ЗАО "Томилинская птицефабрика" с администрацией муниципального образования Люберецкого района Московской области (№ А41-42834/2014). Общество просило признать недействительным договор аренды между Администрацией и ООО "Томилино". В обоснование этого оно ссылалось на то, что ему на праве собственности принадлежит расположенный на спорном участке забор, а значит, он имеет исключительное право на аренду земли в соответствии со ст. 36 Земельного кодекса РФ. Первые две инстанции в иске птицефабрике отказали. Они исходили из того, что спорный забор выполняет лишь обслуживающую функцию по отношению к земельному участку и находящимся там зданиям, а значит, на основании ст. 130 ГК РФ не может быть объектом недвижимого имущества, предоставляющим преимущественное право по ст. 36 ЗК РФ.
Однако ФАС Московского округа завернул это дело на второй круг. На взгляд кассационной коллегии, нижестоящие инстанции не до конца выяснили все имеющие значение обстоятельства спора – в частности, не установили наличие или отсутствие спорного сооружения на земельном участке; не определили фактическое местоположение объекта; не разобрались с вопросом о том, зарегистрировано ли в установленном порядке право собственности истца на забор. Однако, как считает председательствующий Наталья Бочарова, высказавшая особое мнение, все это устанавливать вообще не имеет смысла и правового значения, а нижестоящие инстанции правы – забор преимущественного права не предоставляет.
Александр Гурин, заместитель руководителя московской коллегии адвокатов "Талион", позицию Бочаровой разделяет. "Суд кассационной инстанции придал слишком большое значение этому забору, а также пришел к ошибочному выводу о том, что нижестоящие суды по существу рассмотрели вопрос о праве истца на забор как на объект недвижимого имущества", – считает он.
Кто кого "монопольнее"
Спор с участием торгового оператора ОАО "Газпром" по реализации серы на внутреннем рынке – ОАО "Газпром сера" – спровоцировал особое мнение о формировании цены. Причиной стало то, что "Газпром сера" предлагала компаниям жидкую серу по цене на базе средней минимальной стоимости на мировом рынке с учетом покрытия расходов и прибыли. По мнению же Федеральной антимонопольной службы, рассчитывать ее надо на основании минимальных экспортных цен без учета транспортных расходов на доставку и издержек по грануляции. В результате компании-покупатели потребовали от "Газпром серы" утвердить свою редакцию контрактов с предложенной ФАС формулой (дела № А40-144251/2014, А40-140220/2014 соответственно). И в результате все инстанции, включая кассацию Московского округа, их поддержали. Они установили, что "Газпром сера" занимает доминирующее положение на рынке жидкой серы и "обладает по отношению к истцам большей рыночной властью, что позволяет ей навязывать условия договора", а значит, должна придерживаться рекомендаций ФАС по "справедливому ценообразованию" (дела № А40-144251/2014, А40-140220/2014).
Впрочем, единодушия по этому поводу не было. Судья АС Московского округа Вера Черпухина, рассматривавшая оба эти дела, написала и два особых мнения (см. здесь и здесь). Там Черпухина отметила, что фиксированную цену суд не установил, а порядок определения цены, установленный судом, делает "решение по цене неисполнимым", комментирует Артур Рохлин, партнер "Инфралекс". Кроме того, по мнению Черпухиной, к участию в деле необходимо было привлечь ОАО "Газпром" – головную структуру группы компаний, производящих жидкую серу. "Именно "Газпром", считает судья, способен оказывать влияние на ценообразование, – рассказывает Рохлин и добавляет: – "Газпром", по сути, уже согласился с доводами судьи, поскольку сам вызывался участвовать в деле, а 19 августа подал кассационную жалобу в Верховный суд". Более того, отметила судья в особом мнении и то, что истцы, находящиеся под управлением "ФосАгро", также занимают доминирующее положение на рынке серы, но в качестве покупателя, а соответственно, способны оказать влияние на обращение и также злоупотребить своим положением монопольного покупателя. Этому обстоятельству нижестоящие инстанции оценку не дали, указывала она.
Облагать нельзя освободить
Особого мнения заслужила и проблема налоговых льгот на встроенные в офисные центры автомобильные парковки. 27 июля 2015 года московская кассация в рамках дела по иску ООО "Гашека Риэлти" (№ А40-162157/2014) признала, что в Москве для освобождения от налога на имущество парковок достаточно того, чтобы, во-первых, они были многоэтажными, а во-вторых, соответствовали своему предназначению – являлись гаражом-стоянкой. "Своим решением суд практически встал на сторону предпринимателей, защитив их от Федеральной налоговой службы, которая часто пыталась оспорить фактический статус помещения, являющегося гаражом", – комментирует Антон Толмачев, генеральный директор юридической компании "ЮрПартнерЪ".
Председательствующий судья Светлана Тетёркина написала в этот же день в рамках этого спора особое мнение. На ее взгляд, правильной надо считать позицию ФНС: льготу можно применять, только если объект – это именно отдельно стоящий многоэтажный гараж-стоянка, а не составная часть нежилого офисного здания, и именно на него выдано свидетельство о госрегистрации права собственности, а не на все здание в целом. "Безусловно, подход, примененный АС МО будет воспринят судами Московского округа положительно. Но нельзя не учитывать и особое мнение судьи Тетёркиной, которое также может оказывать влияние как на арбитражные суды, так и на налоговые органы, которые рассматривают вопросы применения льготы на первом этапе", – считает Дмитрий Малкин, юрист налоговой практики Goltsblat BLP (см. "Суд защитил предпринимателей от ФНС, освободив от налога встроенные парковки").
Согласно действующему российскому законодательству правом на особое мнение обладают судьи Конституционного суда РФ (ст. 76 ФКЗ "О Конституционном суде РФ"), судов общей юрисдикции (ст. 15 ГПК РФ и ст. 301 УПК РФ), арбитражных судов (ст. 20 АПК РФ).
