ПРАВО.ru
Репортаж
20 июня 2014, 21:13

Разные копии одного завещания и отсутствие подлинника не убедили суд в нечестности нотариуса

Разные копии одного завещания и отсутствие подлинника не убедили суд в нечестности нотариуса
Фото с сайта r-ealty.ru

Истец Владимир Ремизов не сумел убедить суд, что завещание, по которому больше 10 лет назад половина квартиры его матери перешла в собственность его племянницы, было подделано нотариусом. Отсутствие оригинала завещания, две разные его копии и тот факт, что пожилая женщина была слепой и не могла сама подписывать документы, не заставили судью принять другое решение по этому делу.

Эта история началась в 2001 году, когда через год после смерти 80-летней Зинаиды Куликовой в суд обратилась ее внучка, требуя признать право собственности на квартиру бабушки. В Нагатинский райсуд она представила завещание пенсионерки, составленное в 1994 году у столичного нотариуса Любови Якушевой. Сын умершей Владимир Ремизов с требованием своей племянницы не согласился, подал встречный иск о признании завещания недействительным.

Во-первых, Куликова не могла, по мнению Ремизова, отписать внучке всю квартиру, которой они владели с сыном вдвоем, более того, он утверждал, что квартира и вовсе должна остаться его жене Ирине Ремизовой. Дело в том, что еще в 1998 году она приобрела ее у тещи и мужа с условием, что они могут проживать в ней бессрочно.

Но оформить права на квартиру Ирина при жизни пенсионерки не успела, а когда в марте 2002 года подала иск о признании ее права собственности, с которым был согласен и супруг, Нагатинский суд (судья Ольга Быкова) ей отказал, так как сделка не прошла государственную регистрацию.

Иск же внучки Куликовой в декабре 2003 года был удовлетворен, а во встречном иске Ремизову отказали. Судья решила поделить квартиру между спорщиками по долям. Дело дошло до президиума Мосгорсуда, который 28 июля 2005 года вернул его на новое рассмотрение в связи с тем, что в материалах дела не оказалось ни подлинника завещания, которое обозревалось в первой инстанции, ни даже его копии.

Во время нового рассмотрения дела судья Марина Липская истребовала у нотариуса Любови Якушевой копию завещания и в ноябре 2005 года отказала Ремизову.

Очередной процесс о признании завещания недействительным состоялся под председательством судьи Анны Шамовой. 19 декабря 2009 года в результате судебного запроса о предоставлении оригинала завещания в деле снова появилась его копия.

В ней не было никаких сведений, что клиентка нотариуса Куликова была абсолютно слепой и что услуги ей оказывались в особом порядке, хотя Ремизов и предъявил в суд справки, свидетельствующие, что его мать была членом Всероссийского общества слепых и инвалидом первой группы.

Исходя из представленной копии, абсолютно незрячую клиентку нотариуса никто не сопровождал, подпись она поставила в завещании самостоятельно. Во всяком случае, никаких пометок об обратном в документе не было. Кроме того, плата была взята по полному тарифу – 41 000 руб., без 50%-ной скидки для инвалида.

В то же время нотариус в письме дала суду пояснения (есть в редакции): "Точно могу сказать, что, если бы Куликова сообщила о том, что ничего не видит, я бы предложила по-другому составить завещание, в котором за нее подписался бы ее представитель. О том, что Куликова имеет заболевания органов зрения, она мне не сказала".

Помимо этого, на завещании стояла дата 5 декабря 1994 года, а в этот день, по словам Ремизова, его мать была у них в гостях.

Однако, несмотря на эти обстоятельства, в удовлетворении требований Ремизову судья Шамова отказала.

В 2010 году Ремизов вновь попытался аннулировать завещание в Нагатинском суде. На этот раз он заявил ходатайство о почерковедческой экспертизе, суд снова истребовал копию документа у нотариуса Якушевой. Но на этой копии, датированной тем же днем, что и предыдущая, подпись была исполнена по-другому, а цена услуги была в два раза меньше – 20 500 руб. Реестровый номер у обеих копий оказался один и тот же, но реестровую книгу в суде обозреть не удалось – в конторе сообщили, что записи за тот месяц пропали.

Результат экспертизы, проведенной 18 октября 2010 года, которую истец заказал в ООО "Столичная лаборатория исследования документов", показала, что подписи, скорее всего, были подделаны. Специалист Д.А. Аристов заключил: "Подписи от имени Куликовой З.А., изображения которых расположены в копиях двух экземпляров завещания от ее имени, датированного 05.11.1994 года, выполнены человеком, не находящимся в старческом возрасте и не страдающим (длительное время) абсолютной слепотой (то есть не могли быть выполнены ею)".

Истец уверен, это подтверждает, что в тот день его матери в конторе не было. Внучка же поясняла в судах, что пенсионерка все время жила с ними, а у Ремизова пробыла только три недели, во время которых и была составлена доверенность и договор купли-продажи, говорится в последнем отказном решении Нагатинского суда от 2 марта 2010 года. При этом зрение у нее было плохое, но она не была слепая, сама получала пенсию и расписывалась за нее.

В октябре 2013 года Ремизов обратился в Нагатинский суд с требованием признать неправильно совершенным нотариальное действие (дело № 2-294/2014 (2-9417/2013;) ~ М-8929/2013). Однако 21 января судья Валерий Воронов в иске ему отказал.

Ремизов подал апелляционную жалобу в Мосгорсуд, а параллельно написал новое исковое заявление с требованием признать отсутствие нотариального события (дело № 2-3357/2014 ~ М-2373/2014). На этот раз он настаивал, что Куликова в контору не приезжала и завещание вовсе не могло быть составлено в указанную дату, потому что в этот день его мать была на юбилее у своей невестки Ирины. К заявлению он приложил показания супруги, а также других гостей, которые подтвердили, что пожилая женщина весь день провела с ними.

Эти же показания родственники и друзья Ремизовых давали полиции, куда истец неоднократно обращался, но где ему отказали в возбуждении уголовного дела по факту подделки документов – не нашли оснований.

Новый процесс предстояло вести Валерию Воронову. Он несколько раз откладывал слушания, направляя запросы Якушевой – о представлении оригинала завещания. Нотариус в суды не приходила ни разу, просила рассмотреть дело в ее отсутствие и объясняла, что не помнит, как составляла это завещание.

С тем, что с путаницей должна разбираться полиция, как этого добивался Ремизов, согласна и нотариус – "Право.Ru" она сказала 29 апреля: "Этим делом должны заниматься правоохранительные органы. Всегда есть недовольные, тот, кто остался без квартиры, будет искать способ ее получить". На вопрос, откуда взялись две копии одного завещания с разными суммами, нотариус ответить не смогла, заметив только, что "сумма – это не принципиально". От дальнейших комментариев Якушева отказалась.

5 июня Воронов вновь обещал направить запрос нотариусу, а заседание отложил до 19 июня. Дело в том, что 18 июня апелляция в Мосгорсуде должна была решить судьбу его отказного решения по предыдущему делу (о признании неправильно совершенным нотариального действия).

18 июня коллегия Мосгорсуда Ремизову отказала (дело №33-21694/2014) – на момент подготовки текста мотивированное определение суда еще не было изготовлено. А заседание в Нагатинском суде на следующий день было недолгим.

Истец свои интересы представлял сам. Он заявил ходатайство об истребовании документов из ОВД, в которое он обращался для возбуждения уголовного дела. Воронов не нашел оснований для удовлетворения заявленного ходатайства, но "обрадовал" Ремизова новыми материалами: от нотариуса поступили документы.

Однако это был не оригинал завещания, а очередная копия и сопроводительное письмо, в котором говорилось, что оригинал завещания в настоящее время в конторе отсутствует, поскольку ранее, в 2001 году, он был представлен в суд, но обратно не вернулся.

– Простите, но здесь сказано, что оригинал был представлен, но оригинала не было. Как можно рассматривать эти документы? – недоумевал истец.

Затем он прочел заявление супруги Ирины, которая на заседании присутствовала, но говорить сама не могла то ли от смущения, то ли из-за больного горла. Из текста выходило, что 5 ноября, в день составления завещания, Куликова находилась у нее на юбилее, что это подтверждают все гости и что о последствиях дачи ложных показаний она предупреждена. "Отношения у нас были хорошие, поэтому она (Куликова) согласилась оформить на меня квартиру, что заверено нотариусом", – прочел он также дополнение жены, напоминая о договоре купли-продаже, который так и не был признан судом.

Ремизов отметил, что отсутствие нотариального события "подтверждает и письмо нотариуса Якушевой", имея в виду ее пояснение, что после прочтения проекта завещания ее клиенты подписывают его сами, что в случае с Куликовой, скорее всего, было то же самое, но что "за давностью события" точно не помнит.

– Значит, нотариус мою мать, слепую, не видела. Также эксперт подтверждает, что не ее подпись. Также подтверждают свидетели, что матери там не было в этот день, – настаивал он. А затем подвел итог: "Просим признать, что ее там [у нотариуса] не было".

– Еще есть пояснения? – поинтересовался Воронов.

– Нет, все изложено, – сказала Ремизова. А ее супруг добавил, что у него есть договор от 1998 года о продаже квартиры, заверенный нотариусом, и подчеркнул, что мать не могла завещать всю квартиру, а через четыре года ее продать. Нотариус, заверявший документ о продаже квартиры, по его словам, спрашивал пенсионерку, и она сказала, что завещания у нее нет. 

В прениях супруги участвовать не стали, только еще раз сказали, что просят их требования удовлетворить и учесть все обстоятельства. Судья удалился в совещательную комнату, но ненадолго, и вернулся с решением: в удовлетворении требований отказать.

Несмотря на очередную неудачу, Владимир Ремизов сообщил "Право. Ru", что сдаваться не намерен и планирует обжаловать и это решение.