Во вторник на "процессе "Оборонсервиса", где судят соратницу бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова Евгению Васильеву и ее подельников, выступили первые свидетели. Первая сообщила о том, что визировала документы, руководствуясь лишь доверием к Васильевой, а второй рассказал, как приватизация шла без правоустанавливающих документов, а под конец начал сожалеть о своих поступках.
Свидетели по делу о махинациях с активами Минобороны, которых в Пресненском районном суде допрашивали вчера, говорили о земельном участке пансионата "Эллада" площадью 3,12 га с 15 объектами недвижимости на нем в поселке Пересыпь Темрюкского района Краснодарского края. Его продажа за 92,1 млн руб. по заниженной, по версии обвинения, на 4,6 млн руб. стоимости – это первый криминальный эпизод из 12, которые вменяются в вину Евгении Васильевой, бывшей главе Департамента имущественных отношений военного ведомства. Она обвиняется по ст. 159, 174.1, 285, 286 УК (мошенничество; легализация денежных средств или иного имущества; превышение и злоупотребление должностными полномочиями; максимальное наказание – до 10 лет лишения свободы). Общий ущерб, как считает следствие и прокуратура, который она нанесла Минобороны, составляет 3 млрд руб.
Первой была допрошена Марина Балакирева, бывший руководитель Главного правового управления Минобороны, которое проводило юридические экспертизы документов, идущих на подпись к министру обороны, а значит, и к Анатолию Сердюкову, бывшему главе военного ведомства, побывавшему под следствием по обвинению в халатности, а позднее амнистированному. Она сообщила, что в случае с землей в Пересыпи ей был предоставлен неполный пакет документов, в частности, отсутствовал кадастровый паспорт. Однако, несмотря на это, Балакирева завизировала приказ об отчуждении участка.
"Она сказала, что приказ срочно требуется на подпись министру и просила, чтобы я его завизировала, сказав, что документы точно будут. И я под ее ответственность подготовила приказ", – сказала свидетельница. Пока Балакирева говорила, Васильева либо с серьезным лицом либо поглядывала в свой "Макбук", либо перешептывалась с адвокатом Дмитрием Харитоновым. Потом наконец-то задала вопрос:
– Вы поставили визу по моей просьбе. Значит ли это, что виза незаконна?
– Нет, я поверила вам на слово. На момент подписания приказа у меня как у директора вопросов не было, – ответила Балакирева. Визу свою она считает законной. Она отметила, что обладала правом не визировать документы, даже подписанные министром, и на ее практике такие случаи были. Была в показаниях Балакиревой и такая фраза: "Сердюков очень уважал Евгению Николаевну [Васильеву] и высоко оценивал ее профессионализм".
Балакирева входила в совет директоров ОАО "Оборонсервис", которое занималось распродажей непрофильных активов военного ведомства. Когда ее спросили о работе там, то она вспомнила, что о времени заседаний никто не уведомлял и в них она участия не принимала. "Честно говоря, меня это удивляло. Но я привыкла не задавать лишних вопросов", – добавила Балакирева.
– Как вы должны были голосовать на совете директоров? – поинтересовался адвокат Харитонов.
– Либо в соответствии с директивой, либо воздержаться, – сообщила Балакирева.
– Что давало вам на это право? – уточнил адвокат.
– Мое личное мнение, – ответила свидетель. "И совесть", – прошелестело в зале.
Вторым допрошенным вчера свидетелем был начальник ГУП "Окружной материальный склад Московского округа ВВС и противовоздушной обороны" (ОМС) в период с 2003 года до преобразования его в акционерное общество в марте 2011 года, ныне пенсионер Владимир Караваев. Он пришел на заседание хорошо подготовленным: при нем было несколько плотно исписанных синей ручкой листов формата А4, с которыми он периодически сверялся.
Именно с баланса ОМС участок в Пересыпи был в конечном счете продан фирме "СитиИнжениринг", которую, по версии обвинения, контролировала Васильева. По словам Караваева, приказы о принятии нескольких земельных участков, в том числе и этого, в Пересыпи, он получил от "товарища Казакова" на проходной Департамента имущественных отношений Минобороны.
– Кто такой Казаков? – поинтересовался прокурор Виктор Антипов.
– Начальник одного из отделов Департамента имущественных отношений, – ответил свидетель. Подчинялся же Казаков, по словам Караваева, Васильевой, имя и отчество которой свидетель вспомнить не смог, что вызвало дружную усмешку всей стороны защиты.
Практически сразу Караваев столкнулся с проблемами. Так, необходимо было подготовить запрос в минобороновское ФГУ "Загородная квартирно-эксплуатационная часть" о подготовке и передаче связанных с участком документов, в том числе о праве хозяйственного ведения объектов недвижимости, поскольку они должны были находиться на ее балансе. Однако выяснилось, что компания ничего ни у кого не принимала и поэтому и передать ничего не может. "Я спросил у Казакова, что делать", – вспоминал Караваев. Казаков, по его словам, ответил: "Разберемся".
– А вы не спрашивали, как выполнить приказ, если даже на балансе КЭЧ это имущество не стоит? – полюбопытствовал Антипов.
– Через некоторое время мне позвонил Казаков и сказал, что из Петербурга поступил приемо-передаточный акт за подписью начальника "Загородной КЭЧ". Когда я приехал к нему, то увидел, что акт еще и утвержден госпожой Васильевой, – ответил Караваев.
– А ваша подпись там была? – спросил Антипов.
– Когда мне [акт] дали – не было.
– А почему он уже был утвержден?
– А вот этого я не знаю, – ответил Караваев и рассказал, как он выписал одной из своих сотрудниц доверенность и отправил в командировку в Краснодарский край – регистрировать недвижимость.
– А правоустанавливающие документы у вас были? – задумчиво произнес Антипов.
– Нет. У нас их к тому моменту не было.
– А когда они появились? – не отставал прокурор.
– И появились ли вообще? – вставила судья Татьяна Васюченко, председательствующая в процессе.
– А вот этого я не знаю, – растерялся свидетель.
По словам Караваева, его сотрудница отправилась в командировку лишь с передаточным актом. В конце января 2011 года он поехал туда сам и обнаружил, что на участке ведется строительство, а часть зданий демонтирована. "Я спросил, есть ли разрешение, проектная документация? Но мне ответили: "Не лезь!" Я спросил, кто заказчик, и мне ответили, что "первый номер", – сообщил свидетель суду.
– И как вы это поняли? – улыбнулась судья.
– Ну, это министр обороны! – ответил Караваев.
– У каждого свой "первый номер", – загадочно пошутила судья, вызвав смех в зале.
– И как же вы приняли имущество на баланс? – не унимался прокурор. Вместо ответа свидетель молча развел руками и покачал головой.
Позиция обвинения заключается в том, что законных прав у Минобороны на участок "Эллады" не было. Его арендовала у государства на 49 лет Федеральная налоговая служба, потом договор с ней был расторгнут, и земля ушла государству. По словам Караваева, его сотрудница, командированная на место, тоже звонила и говорила, что участок в Пересыпи нельзя зарегистрировать, потому что он не принадлежит Минобороны. По ее словам, вспоминал свидетель, так ей сказали в Росимуществе.
В деле есть и еще один договор аренды – уже с Минобороны. Он, по словам свидетеля, у него появился так же, по звонку от Казакова, и "лишних вопросов" Караваев тоже не задавал, поскольку имел приказ заключить этот договор. "Вы вроде как арендуете землю у Министерства обороны", – пересказал свидетель слова Казакова.
– Я надеялся, что правоустанавливающие документы к нам все-таки поступят и мы сможем выполнить приказ министра! – пытался объяснить свое поведение свидетель. – Все мои действия были по указанию департамента.
Потом он неожиданно начал каяться:
– Это была моя ошибка. Надо было не обращать внимания на давление. Постоянно звонили из департамента, Казаков тот же.
– Известно ли вам, в какой связи на этот участок не были оформлены правообразующие документы? – задала вопрос подсудимая Васильева.
– В том-то и дело, что мне никто так и не смог ответить на этот вопрос, – вздохнул Караваев. – Тогда я считал, что документы есть. Видимо, я ошибался.
– Что вы мигаете и улыбаетесь? – не выдержал Антипов. – Если документов нет, то мог ли участок быть объектом приватизации? Имелось ли такое право?
– Конечно нет, – сдался Караваев. Он также сообщил, что об увиденном во время собственной командировки в Пересыпь он написал рапорт Казакову. Документ был зарегистрирован, но ответа на него не последовало.
А в апреле 2011 года Караваев был снят с должности, а отправившаяся в повторную командировку сотрудница отчитывалась уже перед новым начальником – это был Максим Закутайло. Он – однокурсник Васильевой по юрфаку Санкт-Петербургского госуниверситета – вместе с ней сидит на скамье подсудимых. Ему предъявлены обвинения по ч. 4 ст. 159 УК, ч. 3 ст. 160 УК (присвоение средств или растрата в крупном размере или с использованием служебного положения – до шести лет лишения свободы), а также по ч. 5 ст. 33 и п. "в" ч. 3 ст. 286 (пособничество в превышении должностных полномочий).
Прокурора Антипова интересовало, как Караваев познакомился с Закутайло.
– Он появился перед преобразованием ГУП в акционерное общество для оказания помощи – у нас было мало людей, – отвечал свидетель. По его словам, ему позвонил Казаков и сказал: "Для оказания помощи примите заместителем Закутайло!" В штатном расписании такой должности не было, рассказывал Караваев, но ее пришлось ввести.
Допрос свидетелей по "делу "Оборонсервиса"" продолжится в среду, 30 июля.
