Художественное произведение или фантазии следователя – так охарактеризовали подсудимые по "делу двенадцати" и их защитники протокол осмотра видеоматериалов, который два дня подряд зачитывала помощница прокурора. В описании отсутствовал разбор действий полиции. Судья Наталья Никишина потребовала не давать оценок доказательствам. А когда подсудимый Владимир Акименков стал говорить о невыносимых условиях содержания, а Сергей Кривов упомянул, что его везли в одном автозаке с больным туберкулезом, поспешно объявила перерыв до 23 июля.
В четверг на заседание в Мосгорсуде, где идет процесс по "делу двенадцати", не в первый раз опоздала Мария Баронова. Председатель Замоскворецкого райсуда Никишина с неизменной лучезарной улыбкой предложила арестовать подсудимую, но адвокат Бароновой Сергей Бадамшин пообещал, что такого не повториться. Суд идет в Мосгорсуде вместо Замоскворцкого, в котором не нашлось зала для такого количества подсудимых. Николая Кавказского, Леонида Ковязина и Владимира Акименкова обвиняют в участии в массовых беспорядках (ч.2 ст.212 УК, до восьми лет лишения свободы), Марию Баронову – в призывах к ним (ч.3 ст.212 УК, до двух лет лишения свободы), а Андрея Барабанова, Степана Зимина, Дениса Луцкевича, Ярослава Белоусова, Артема Савелова, Сергея Кривова, Александру Духанину и Алексея Полиховича – и в участии в массовых беспорядках, и в насилии в отношении к представителю власти (ч.1 ст.318 УК, до пяти лет лишения свободы). Данные действия подсудимые якобы совершили 6 мая 2012 года, во время оппозиционного "Марша миллионов", который из согласованной мирной акции перерос в столкновения с полицией. Как утверждают организаторы – потому что правоохранители не дали возможность нормально пройти толпе на Болотную площадь, сделав проход слишком маленьким. Полиция обвиняет оппозиционеров в излишней агрессии и призыве к насильственному свержению власти.
Обвинитель вчера дочитала протокол осмотра видеозаписей – до самого осмотра. Этот документ вызвал у защитников однозначную реакцию. Адвокат Николая Кавказского Вадим Клювгант назвал полной профанацией оглашения протокола осмотра видео, которое еще не было просмотрено, защитник Сергея Кривова Сергей Мохнаткин возмутился изменением порядка исследования доказательств, а адвокат Ярослава Белоусова и Владимира Акименкова Дмитрий Аграновский предложил и вовсе исключить видеозаписи из доказательств.
Однако прокуроры все же его дочитали, по буквам выговаривая грубые слова в лозунгах против Путина. Слышно было плохо. Но понятно, что обвинение описывало людей, их действия, внешность, цвет одежды. Были упомянуты Александра Духанина, с "куском асфальта в руке", Артем Савелов, сидящий на асфальте, толкающий биотуалеты Леонид Ковязин.
Вдруг по залу пронесся ропот – объявили приговор лидеру оппозиции Алексею Навальному.
Пять лет общего режима Навальному! – звучало отовсюду, из зала, от адвокатов.
- Ух ты! Ну все… — откликнулись из аквариума.
Судья сделала замечание: "Вы знакомы со всеми документами? Не надо вам [слушать протокол]?"
- Да, честно говоря, как –то … — откликнулись подсудимые.
Когда чтение закончилось, адвокат Аграновский потребовал признать протокол недопустимым доказательством из-за его тенденциозности и необъективности. А адвокат Кривова Вячеслав Макаров сказал, что протокол является "фантазиями следователя", поскольку тот увидел на записях непосредственно Сергея Кривова, который на самом деле нигде не был зафиксирован.
Адвокат Клювгант также заявил, что протокол – недопустимое доказательство.
- Автор данного документа один в трех лицах – он и опознающий, и следователь, и дающий показания. При этом осмотр был без понятых, так что файлы могли быть изменены. Вообще это не доказательство, а отрывки из беллетристики, — сказал адвокат.
Макаров подхватил мысль Клювганта и попросил отправить в Следственный комитет рекомендацию "Следователю Гуркину (он составлял протокол, — "Право.Ru") писать романы, а со следствием повременить". А адвокат Бадамшин назвал документ "художественным произведением". Судья напомнила защите, что еще не время давать оценку доказательствам.
А подсудимый Кавказский добавил, что следователь "зачастую выдумывает то, чего нет на самом видео".
Адвокат Савелова Фарид Муртазин сообщил, что его подзащитному не дали ознакомиться с протоколами ранее.
- Вы слышали [что сейчас зачитывал прокурор]? – обратилась судья к Савелову. Тот сказал, что почти нет.
- Что вас отвлекало от прослушивания протокола? – спросила, улыбнувшись, Никишина.
- Возможно, не слышно из-за стекла, — откликнулся Савелов.
– Однако ничего не помешало вам разговаривать во время оглашения, — сказала судья.
Прокурор заявила, что хочет зачитать приложение к протоколу досмотра и посмотреть фотографии – это был документ на 200 страниц.
- Защита, настаиваете огласить? – обратилась судья к адвокатам. Те дружно расхохотались, поскольку и сам протокол называли "затягиванием процесса". После этого Никишина сообщила о том, что зал необходимо подготовить для просмотра видео.
Защитники и подсудимые попробовали заявить к неудовольствию судьи несколько ходатайств. Аграновский попросил время на разговор с подзащитными, поскольку накануне дали поговорить лишь тридцать секунд, и этим было нарушено право на защиту. А Акименков просил пересадить подсудимых в зал во время просмотра видео, чтобы было хоть что-то было видно и слышно.
- Ваш статус не позволяет перевести вас из специального заключительного помещения, — сообщила судья.
Акименков начал рассказывать о бесчеловечных и пыточных условиях содержания.
- Помещение не позволяет полноценно участвовать в процессе, мы не слышим зал, зал — нас. Я очень плохо вижу, не вижу лиц присутствующих. Каждый процессуальный день – чудовищные нагрузки. С шести утра нас забирают из камер, я не могу позавтракать и качественно подготовиться к заседанию. Верховный суд признал пребывание в автозаках пыткой. Когда заканчивается [заседание], мы еще не сразу отъезжаем из МГС. Обычно арестантов перебрасывают из грузовика в грузовик. Сама Бутырка не приспособлена для содержания людей. Во всех камерах, а я был в нескольких за все это время, отсутствовали приемлемые условия содержания. Я не прошу интернета, конечно, только соблюдения санитарных норм. Я две недели не могу попасть в душ. Администрация не раздала специальные наборы – мыло, туалетную бумагу, станки для бритья. В дни судов я часто оказываюсь без горячей пищи, а сухим пайком невозможно питаться. Каши и супы – не развариваются, когда я пытался их есть, были проблемы с желудком. Можно употреблять только чай и галеты, — говорил Акименков.
- Это не предмет судебного разбирательства, — с торжеством провозгласила судья.
Сергей Кривов также пожаловался на условия и сказал, что его конвоировали в автозаке вместе с больным туберкулезом.
- Ужас и позор! – воскликнули в зале.
Судья не стала ничего отвечать, перенесла заседание на 23 июля и поспешно покинула зал.
