15 марта 1925 года Совет Народных Комиссаров РСФСР издал декрет "О порядке распространения изготавливаемых жетонов, флажков, портретов вождей и благотворительных марок". Этим нормативным актом большевистское правительство усиливало контроль советских и партийных органов над содержанием и распространением информации, в том числе – идеологической атрибутики, составной частью которой являлись изображения культовых фигур государства.
Изготовление и распространение "вышеуказанных предметов", согласно документу, разрешалось госучреждениям и общественным организациям после регистрации разрешений органов Главного управления по делам литературы и издательств (Главлит) на издание данной атрибутики в Наркомате внутренних дел, губернских (окружных) административных отделах или в президиумах уездных исполкомов, а также частным лицам, хотя не являющимся уполномоченными контрагентами государственных органов и общественных организаций, но получившим разрешение Главлита и зарегистрировавшим "по принадлежности".
Декрет также предписывал вести обязательную регистрацию удостоверений, выдаваемых издательствами своим уполномоченным по приему подписки и распространению "произведений печати". При этом центральные издательства обязывались проходить эту процедуру в НКВД, а остальные издательства – в соответствующих губернских (окружных) административных отделах. В документе, кроме того, указывается, что распространение [нагрудных] жетонов, флажков [для демонстраций], портретов вождей и благотворительных марок [предназначенных для сбора средств в различные фонды помощи], "а равно произведений печати должно производиться не иначе как в добровольном порядке". Подробную инструкция по применению постановления о порядке распространения жетонов, флажков, портретов вождей и благотворительных марок, а также о приеме подписки и распространении произведений печати, предлагалось издать наркомату внутренних дел "по соглашению с заинтересованными ведомствами".
"Опасность усвоения широкими слоями населения искаженного образа В. И. Ульянова-Ленина"
Что касается "изготовления" ликов вождей, то ранее, в июне 1924 года, Центральный Исполнительный Комитет СССР издал декрет "О порядке воспроизведения и распространения бюстов, барельефов, картин и т. п. с изображением В. И. Ленина".
"В обращении появилось большое количество бюстов, барельефов, живописных портретов, рисунков, фотомонтажей и других изображений В. И. Ульянова-Ленина, во многих случаях не имеющих с ним почти никакого сходства, – говорилось в нормативном акте. – Распространение таких изображений и, в особенности, выставление их в публичных местах создает опасность усвоения широкими слоями населения искаженного образа В. И. Ульянова-Ленина". В связи с этим ЦИК постановил "воспретить размножение, продажу и выставление в публичных местах перечисленных видов изображений В. И. Ульянова-Ленина, кроме фотографических, но не исключая фотомонтажа, без соответствующего разрешения особых комиссий".
Декрет предписывал: все перечисленные виды изображений Ленина, "как поставленные на публичных местах, так и находящиеся в продаже, признанные со стороны соответственных комиссий неудовлетворительными, должны быть удалены и воспрещены к публичному распространению". Лица, виновные в нарушении этих требований, подлежали привлечению к уголовной ответственности.
"Наблюдать, чтобы персоны Государя и Государыни писались искусными мастерами"
Светскую цензуру в России, писал библиограф и историк цензуры в СССР Арлен Блюм, ввел император Петр I, учредив в 1721 году Изуграфскую палату, которая ограничила монополию церкви в области цензуры печатных книг. А в 1723 году компетенция палаты распространилась и на изображение царственных "парсун": специальным указом Петр предписал "наблюдать, чтобы персоны Государя и Государыни писались искусными мастерами, безобразные же отбирать и отсылать в Синод". Спустя почти полтора столетия кремлевские небожители сочли этот вопрос актуальным и по отношению к себе: советское правительство, канонизировавшее изображение Ленина, перенесло его "портретную сетку" на других вождей – партийных, государственных и военных, и прежде всего на Иосифа Сталина, и боролось с "безобразными" портретами с помощью органов Главлита, Отдела агитации и пропаганды ЦК Компартии и "компетентных органов".
Так, накануне пятидесятилетия Сталина циркуляром Главлита предлагалось всем цензорам "следить за тем, чтобы клише портрета т. Сталина было изготовлено только со снимков, полученных из "Пресс-клише" РОСТА. Других портретов и снимков к печати не разрешать". Особенно много претензий предъявлялось районным и заводским многотиражкам, полиграфическая база которых не позволяла добиваться хорошего качества иллюстраций. Блюм приводит пример претензии Ленгорлита газете "Северо-Западный водник": "Портрет т. Сталина. Лицо затемнено. Плечи в разных планах. Правое неверно. Предложено переделать". И вывод о том, что издание пыталось "принизить" и даже "очернить" образ вождя. Сохранились для истории и претензии цензоров к изображению "первого маршала СССР" наркома обороны Клима Ворошилова в различных изданиях: "Портрет т. Ворошилова – неправильная расстановка глаз. Запретить", "Портрет т. Ворошилова – искривление губ, в силу чего дано трагическое выражение лица".
Как "железного наркома" стерли с фотографии
Показательной особенностью установившегося в советское время "порядка распространения изготавливаемых портретов вождей" стали неоднократные переделки фотографий и подчистки картин и рисунков, на которых вожди позировали в окружении разоблаченных позже "врагов народа". В результате фотомонтажей и перерисовок они оставались в одиночестве или к ним подставляли незапятнанных соратников, пишет в своей книге "Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху. 1930–1940 годы" юрист и писатель Георгий Андреевский. Один из наиболее известных примеров – фото Сталина, который в сопровождении Председателя СНК Вячеслава Молотова, наркома обороны Ворошилова и "железного наркома" внутренних дел Николая Ежова осматривает построенный канал Москва – Волга (ныне канал им. Москвы). После того как Ежов по обвинению в подготовке госпереворота в СССР и в шпионаже в пользу Германии был в 1939 году арестован (расстрелян в 1940 году), его изображение со снимка исчезло.
Члены и кандидаты в члены Политбюро ВКП(б) и ЦК партии, "сталинские наркомы", партийные и государственные руководители союзных республик и другие номенклатурные советские вожди ревниво следили за тем, несли ли их портреты на праздничных демонстрациях. Их отсутствие служило признаком надвигающейся опалы. Так, один из арестованных племянников Ежова Анатолий Бабулин показал на допросах в НКВД, что, когда он в ноябре 1938 года вернулся в Москву из поездки в Ленинград, дядя расспрашивал его, были ли на праздничном шествии его портреты: Ежов уже предчувствовал надвигающийся арест.
Портрет Троцкого в интерьере дамского белья
Портреты Карла Маркса, Ленина и других вождей в то время, как отмечает Андреевский, повсеместно вывешивались не только в партийных и государственных учреждениях и ведомствах, на предприятиях, в учебных заведениях и воинских частях, но даже в камерах некоторых исправительных заведений, в ресторанах и пивных. Однако в августе 1924 года власти запретили их "вывешивание в заведениях трактирного промысла" за исключением столовых, обслуживающих рабочих и служащих. Сохранились свидетельства, что 7 ноября 1922 года в связи с пятилетним юбилеем революции портреты Ленина, Льва Троцкого и Маркса красовались в витринах магазинов в обрамлении товаров, в том числе дамского белья. Некоторое время в московских парках "высаживали" портреты Ленина и Сталина из цветов, а в 1931 году на витрине одной из московских кондитерских еще можно было увидеть выставленные портреты вождей из мармелада.
С текстом постановления СНК "О порядке распространения изготавливаемых жетонов, флажков, портретов вождей и благотворительных марок" можно ознакомиться благодаря проекту "Наука права".
