В ходе бизнес-завтрака, на котором обсуждалась тема англосаксонских трастов, Алексей Карпенко, старший партнер Forward Legal, сразу озвучил первое, что интересует его клиентов в связи с контролируемыми иностранными компаниями, – как обойти закон о них, есть ли "дыра в заборе". Она есть, и это дискреционный траст, который по своим признакам не подпадает под КИК: учредитель не имеет на него влияния, не может сам вернуть свое имущество и прекратить траст, рассказал Карпенко. Но в том, что бенефициар не может контролировать средства, заключен и колоссальный риск, отметил он. Учредитель может рассчитывать, что он будет встречаться с доверительным управляющим "за углом" и давать ему указания в шляпе и приклеенных усах, но личность доверительного собственника – это "узкое место" траста и несет риск раскрытия его структуры. Очень показательна, по словам Карпенко, история компаний, которые обслуживала фирма Mossack Fonceca: “Клиенты считали, что это навсегда и без последствий, но тайное становится явным”.

Следующий вопрос, который задают клиенты: "Если все так, зачем мне это?", продолжал Карпенко. Ответ в том, что трасты дают неограниченные налоговые каникулы для тех, кто готов рискнуть и отказаться от власти над деньгами. Это имеет смысл для состоятельных людей, которые хотят передать средства детям: во многих европейских юрисдикциях трасты помогут избежать существенных налогов на наследование и дарение, а налог на доход придется заплатить лишь единожды, забирая деньги из траста.

Одна из главных целей траста – передать активы из одного поколения в другое, подтвердил Тоби Грэм, партнер и глава практики в сфере трастов английской компании Farrer&Co. Такая структура, как траст, поможет не только оптимизировать налоги, но и защитить имущество от претензий кредиторов и разнообразных угроз, отметил Грэм. Доверительный собственник непременно должен иметь контроль над трастом, иначе его смысл теряется, подчеркнул Грэм.

По словам барристера и королевского адвоката Дэвида Рассела, институт траста зародился в XII веке, когда участники крестовых походов, отправляясь на войну, передавали имущество в чужие руки, а вернуть его в сохранности обязывали церковные правила.

Как рассказал Рассел, траст подразумевает четыре составляющих: сеттлер – учредитель, доверительный собственник – держатель активов, бенефициары и суд, который гарантирует, что изначальное соглашение будет соблюдаться. Важно помнить, что получатель выгоды от траста не является стороной по соглашению, напомнил Рассел. "Что касается налогообложения, трасты, по идее, должны быть прозрачны, и должно быть понятно, что именно облагается налогом", – сказал барристер.

Тем не менее, трасты служат для ухода от налогов, о чем рассказал Майкл Кадески, управляющий партнер Cadesky Tax, председатель международной группы налоговых консультантов ITSG. По его словам, 1+1 в случае трастов не всегда равняется 2. Если есть два равных бенефициара, именно доверительный собственник решит, кто сколько получит, и вовсе необязательно доли окажутся равными: "Можно включать, исключать, перемещать бенефициаров, менять их организационную форму – никаким налогом это не облагается".

Кроме того, что трасты полезны нерезидентам, они могут помочь уйти от налога на прибыль. Например, в Канаде, получая от траста деньги, можно определить их как прибыль или капитал (во втором случае налог на прибыль платить не нужно). В США можно избежать его уплаты в случае, если сеттлер траста имеет иностранное гражданство, рассказал Кадески.

О важной судебной практике по трастам рассказал Эндрю Спинк, барристер и королевский адвокат. В одном из резонансных дел делили имущество разведенные супруги Прест. У бывшего мужа были активы, которые он перевел в ведение нескольких нетранспарентных компаний, и экс-супруга претендовала на часть этого имущества. Первая инстанция решила в ее пользу, вторая встала на сторону ее оппонента, а в итоге "корпоративная вуаль" была все-таки снята: "Если есть основания предположить, что траст существует, то можно принять решение в пользу экс-супруги, решил суд".

Во втором деле, о котором рассказал докладчик, Шмидт пытался получить информацию о назначении доверительного собственника. Он был потенциальным бенефициаром, но управляющий траста решил, что тот ничего не получит, и Шмидт обратился в суд. Главный вывод из этого дела заключается в том, что суды могут влиять на раскрытие информации и определять, кто имеет право ее получить, рассказал Спинк.

Евгения Ефименко