Конституционный суд в четверг, 5 октября, рассмотрит жалобу Максима Бондаренко, в которой тот просит признать несоответствующими основному закону ряд статей Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о возмещении реабилитированным вреда, причиненного уголовным преследованием, и на действующий порядок отмены постановления об уголовном преследовании.
История спора
В августе 2009 года Октябрьский районный суд Краснодара вынес оправдательный приговор по делу Бондаренко, который более шести лет являлся подозреваемым по уголовному делу о кредитном мошенничестве. Приговор позднее был отменен Краснодарским краевым судом. Дело отправилось на новое рассмотрение, по результатам которого оно было возвращено прокурору и в октябре 2012 года прекращено за отсутствием состава преступления. В связи с этим за Бондаренко было признано право на реабилитацию. Он обратился в суды с двумя заявлениями в рамках уголовного и одним заявлением в рамках гражданского судопроизводства о возмещении материального вреда, причиненного незаконным уголовным преследованием.
При рассмотрении заявлений в рамках уголовного судопроизводства прокурор представил в судах постановление о возобновлении уголовного преследования в отношении заявителя. На основании этого в одном случае суд отказал Бондаренко в удовлетворении требований, а в другом решение о выплате ему 1,1 млн руб. было отменено, а рассмотрение дела приостановлено. После того как уголовное преследование в отношении заявителя вновь было прекращено, его требования были удовлетворены частично, в его пользу взыскано 50 000 руб.
Бондаренко обратился в Верховный суд, который отменил эти решения, а дело было направлено на новое рассмотрение. При этом Краснодарский краевой суд отменил решения районного суда о взыскании в пользу заявителя 517 000 руб. на оплату услуг адвоката. Суд посчитал, что требования реабилитированного о возмещении имущественного вреда не могут быть рассмотрены в порядке гражданского судопроизводства.
Позиция заявителя
Бондаренко обращает внимание Конституционного суда на то, что закон позволяет прокурору в любое время приступить к проверке прекращенного уголовного дела и отменить постановление о его прекращении, в связи с чем автоматически прекращается и процесс реабилитации. Таким образом, заявитель полагает, что право на реабилитацию полностью зависит от действий органа, осуществляющего уголовное преследование.
Он также отмечает, что в нормах не прописано, в каком порядке судопроизводства должны рассматриваться заявления реабилитированных – подобная неопределенность норм ведет к их "произвольному применению", что, в свою очередь, ведет к возможности отмены по формальному основанию решений, вынесенных в пользу реабилитированных.
Поскольку это ослабляет гарантии судебной защиты в процессе реализации права на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями прокуратуры и иных органов власти, Бондаренко просит признать несоответствующими основному закону ряд статей УПК о возмещении реабилитированным вреда, причиненного уголовным преследованием, и на действующий порядок отмены постановления об уголовном преследовании.
Мнение эксперта
Виктор Буробин из АФ "Юстина" считает, что процесс реабилитации – "ахиллесова пята" существовавшего и существующего правосудия в России. По его мнению, действующее уголовно-процессуальное законодательство скупо прописывает эту процедуру, вследствие чего применение норм на практике осужденным гражданином значительно осложняется. "Во многом, как правильно указывает заявитель, право на реабилитацию поставлено в существенную зависимость от органа, осуществляющего уголовное преследование", – отмечает он.
Конечно же, учитывая большое количество судебных ошибок, для усиления гарантий судебной защиты в процессе реализации права на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями органов государственной власти и должностных лиц, следовало бы более точно сформулировать нормы по порядку реабилитации, вплоть до создания отдельного процессуального порядка судопроизводства рассмотрения заявлений реабилитированных,
– Виктор Буробин, президент Адвокатской фирмы "Юстина".
Он добавил, что после прекращения уголовного преследования уголовного преследования процесс реабилитации должен быть "почти автоматическим", понятным и "значительно облегченным" для реабилитируемого.
