22 июня 1941 года Президиум Верховного Совета СССР в связи с нападением нацистской Германии на Советский Союз своим Указом утвердил "Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий". Тексты Указа и Положения были опубликованы в "Ведомостях" ВС СССР № 29 (144) от 26 июня 1941 года. В этом же номере были опубликованы Указы Президиума ВС "Об объявлении в отдельных местностях СССР военного положения" и "О военном положении".
Вся власть — советам
На основании ст. 49 п. "п" Конституции СССР "в интересах обороны страны и для обеспечения общественного порядка и госбезопасности" военное положение было объявлено в Белорусской, Карело-Финской, Литовской, Латвийской, Молдавской, Украинской и Эстонской республиках, Краснодарском крае Крымской автономной республики, в Архангельской, Вологодской, Воронежской, Ивановской, Калининской, Курской, Мурманской, Орловской, Ростовской, Рязанской, Смоленской, Тульской и Ярославской областях, а также в Москве и Московской области, Ленинграде и Ленинградской области.
Согласно указу "О военном положении", в этих местностях все функции органов государственной власти в области обороны, общественного порядка и государственной безопасности переходили военным советам фронтов, армий, военных округов, а там, где их нет — командованию войсковых соединений. Военные власти получили право издавать обязательные для всего населения постановления, отдавать распоряжения местным органам власти, государственным и общественным учреждениям и организациям.
За неподчинение распоряжениям и приказам военных властей, а также за преступления, совершенные в местностях, объявленных на военном положении, виновные подлежали наказанию в административном порядке в виде лишения свободы сроком до 6 месяцев или штрафа до 3000 руб., а также уголовной ответственности по законам военного времени. При этом все дела о преступлениях, направленных против обороны, общественного порядка и госбезопасности передавались на рассмотрение военных трибуналов.
"В армии ощущается недостаток Полевого военного суда…"
Любопытный факт: первые военные трибуналы в Советской России созданы во время Гражданской войны по инициативе самих военных без участия Центра. Начало положил в июне 1918 года Реввоенсовет Первой армии на Восточном фронте, который отметил в приказе, что "в армии ощущается недостаток Полевого военного суда, который мог бы немедленно решать и рассматривать контрреволюционные дела, а также саботаж и неповиновение революционному начальству…". В октябре того же года своим военным судом обзавелся Южный (Царицынский) фронт, а затем по "принципу домино" революционные военные трибуналы один за другим были учреждены при всех фронтах и действующих армиях. Начало организованной деятельности военных трибуналов на правовых началах относят к 14 октября 1918 года, когда для руководства военными судами был учрежден Революционный военный трибунал республики.
До предвоенного 1940 года был принят целый ряд нормативных актов — постановлений ЦИК и СНК, которыми значительно расширялась процессуальная подсудность дел военным трибуналам не только в отношении военнослужащих, но и гражданских лиц. К ним относятся, в частности, изменения статьи 1 Положения о воинских преступлениях, статьи 8 Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре и статей 17-1 и 19 Положения о преступлениях государственных (контрреволюционных и особо для Союза ССР опасных преступлениях против порядка управления).
В связи с этим трибуналам стали, например, подсудны дела об измене Родине, шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и других видах диверсий, о совершении гражданскими лицами государственных преступлений, если эти деяния имели "своим предметом сведения военного характера", должностных преступлениях начальствующего состава гражданского воздушного флота, работников воздушной службы Главного управления Севморпути. Рассматривались в армейских трибуналах также дела о воинских, государственных должностных и имущественных преступлениях, совершенных сотрудниками милиции, исправительных учреждений, военизированной и пожарной охраны, работниками экспедиции подводных работ (ЭПРОН).
Таким образом, компетенция военной юстиции в предвоенные годы как по предметному, территориальному, так и субъектному признакам вышла за рамки решения специфических задач — бороться с преступностью в армии и на флоте. С началом войны эта тенденция приняла гипертрофированные формы: военные суды распространили юрисдикцию на огромные территории страны.
72 часа на грани жизни и смерти
Дела по законам военного времени слушались в упрощенном порядке. Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий предоставляло военным судьям право рассматривать их по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения. Кассационный порядок обжалования приговоров был упразднен, и это приводило к возрастанию вероятности судебных ошибок. Все приговоры, кроме с высшей мерой наказания, вступали в законную силу с момента провозглашения и немедленно приводились в исполнение.
Что касается расстрела, то о каждом таком приговоре военный трибунал должен был сообщить по телеграфу председателю Военной коллегии ВС СССР, Главному военному прокурору Красной Армии или Главному прокурору ВМФ по принадлежности. В случае неполучения в течение 72 часов с момента вручения телеграммы адресату телеграфного сообщения от указанных лиц о приостановлении приговора, он приводился в исполнение. Правом приостановить расстрел наделялись также Военные советы округов, фронтов, армий, флотов и флотилий, командующие фронтами, армиями и округами с соблюдением той же процедуры -одновременным сообщением по телеграфу Председателю Военной коллегии и Главному военному прокурору армии или флота "по принадлежности своего мнения об этом для дальнейшего направления дела". Эффективность такой "телеграфной кассации" была ничтожной, она практически не оставляла шансов приговоренному.
Приговор с отсрочкой
По некоторым данным за четыре года войны трибуналы на фронте, в прифронтовой полосе и в местностях, находящихся на военном положении, осудили 2 530 663 человека, из них, по неполным сведениям Генштаба, 994,3 тысячи — военнослужащих (Россия и СССР в войнах 20 века. Олма-пресс, 2001 г.) 284 344 человека были приговорены к высшей мере наказания (по другим данным — 217 080).
По-новому заставляют посмотреть на некоторые из этих цифр (которые, кстати, в различных источниках не всегда совпадают) данные военного судьи в отставке, полковника юстиции запаса Вячеслава Звягинцева, полученные в результате изучения им архивных и других документов. Он выяснил, например, что к 422,7 тыс. осужденных военными трибуналами военнослужащих, то есть, почти к половине, в соответствии с примечанием 2 к ст. 28 УК РСФСР, была применена отсрочка исполнения приговора с оставлением или направлением в действующую армию. Так, во второй половине 1941 год военные суды приговорили к лишению свободы около 66 % осужденных военнослужащих. Из них отсрочку предоставили 42%. В 1942 эти цифры составили соответственно 80 и 54%. А в 1943 году – 88 и 61% (Архив Военной коллегии, наряд №99, стр.301.)
Смертная казнь через повешение
Еще до окончания войны трибуналы начали также рассматривать дела участников военных преступлений против мирного населения и их пособников. Первый из таких процессов был проведен в июле 1943 года в Краснодаре военным трибуналом Северо-Кавказского фронта. К ответственности были привлечены 11 сообщников гитлеровских палачей из числа советских граждан. Все они состояли в карательном отряде и обвинялись в пособничестве гестаповцам в истреблении мирного населения Краснодарского края (было расстреляно, повешено и удушено отравляющими газами около 7 тысяч ни в чем не повинных советских граждан, в том числе свыше 700 больных, находившихся в больницах).
Суд признал всех подсудимых виновными и приговорил 8 человек к смертной казни через повешение, а остальных к лишению свободы сроком на 20 лет.
А один из первых процессов, на котором судили очно нацистских преступников, состоялся в Харькове в конце 1943 года. На скамье подсудимых оказались офицер СС Ганс Риц (имел высшее юридическое образование), офицер военной контрразведки германской армии Лангхельд, чиновник германской тайной полиции г. Харькова Рецлав и их пособник Буланов. Все они принимали активное участие в расстрелах и зверствах над военнопленными и мирными жителями.В период временной оккупации г. Харькова и Харьковской области были расстреляны, повешены, заживо сожжены и удушены угарным газом свыше 30 тысяч мирных жителей, в том числе женщин, стариков и детей. Все четверо палачей были признаны виновными и приговорены к смертной казни через повешение. В Полтаве на скамье подсудимых оказались 22 фашистских карателя из танковой дивизии СС "Мертвая голова". В их числе был бригаденфюрер СС Беккер и генерал-лейтенант гитлеровской армии Шартов.
"Положение о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий" утратило силу по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1959 года "О признании утратившими силу законодательных актов в связи с введением в действие основ уголовного законодательства, законов об уголовной ответственности за государственные и за воинские преступления, основ законодательства о судоустройстве, положения о военных трибуналах и основ уголовного судопроизводства".
С текстами Указа Президиума ВС СССР "Об утверждении Положения о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий" и Положения можно ознакомиться благодаря проекту "Наука права".
При подготовке материала использованы также монография генерал-полковника юстиции в отставке, бывшего председателя Военной коллегии ВС, заслуженного юриста РФ Николая Петухова "История военных судов России"; книга Вячеслав Звягинцева "Трибунал для "сталинских соколов" (Звягинцев В.Е. Трибунал для "сталинских соколов"-М.:ТЕРРА-Книжный клуб, 2008.-432 с.)
