ПРАВО.ru
Актуальные темы
8 сентября 2014, 17:44

Нельзя делегировать борьбу с нарушениями монополистов исключительно государству

Нельзя делегировать борьбу с нарушениями монополистов исключительно государству

Автор: Николай Вознесенский, к. ю. н., партнер юридической фирмы "Гольцблат БЛП"

Законопроект о внесении изменений в статью 37 Федерального закона "О защите конкуренции" предусматривает введение компенсации в размере от 1% до 15% от стоимости товара, реализованного с нарушением требований антимонопольного законодательства. Сейчас этот документ, предложенный Федеральной антимонопольной службой, проходит процедуру оценки регулирующего воздействия, а летом его обсуждали в Аналитическом центре при Правительстве РФ.

Вадим Белов, д. ю. н., профессор, главный эксперт по правовым вопросам и руководитель направления правовой политики генеральной дирекции ОАО "Северсталь", поставил на обсуждение вопрос, а какое именно субъективное гражданское право нарушается в тот момент, когда, например, покупатель приобретает товар по монопольно высокой цене. Нарушение субъективного гражданского права, как известно, является одним их обязательных условий наступления гражданско-правовой ответственности. Ответ на этот вопрос важен не только в теоретической, но и в практической плоскости, поскольку признание факта нарушения наших субъективных гражданских прав неминуемо влечет "социальный заказ" на работающий механизм гражданской ответственности. У участников дискуссии сразу не нашлось ответа на него, но то, что некое субъективное гражданское право все же нарушается и тот или иной механизм компенсации убытков нужен, как мне представляется, не оспаривал практически никто.

Несмотря на поддержку юристами права на взыскание убытков, была высказана мысль, что компенсация, предлагаемая законопроектом ФАС, – это мера публичной, а не гражданской ответственности. Если это так, то также возмещение невозможно, во-первых, поскольку это была бы двойная ответственность за одно и то же правонарушение, считая вместе с административной. Во-вторых, потому что в гражданском процессе привлечение к публичной ответственности невозможно.

Между тем предложенная компенсация укладывается в рамки именно гражданской ответственности и, следовательно, не противоречит принципам Гражданского кодекса, но только если соблюдается одно условие: компенсация рассматривается как способ "восстановления имущественного положения" потерпевшего. Именно такой подход уже закреплен в части четвертой Гражданского кодекса в отношении компенсации за нарушение исключительных прав правообладателя и воспринят судебной практикой (см., например, постановление Президиума ВАС от 20 ноября 2012 года по делу А40-82533/11-12-680).

Поэтому при принятии закона следует внимательно отнестись именно к вопросу о восстановлении имущественного положения потерпевшего. Возможно, следует включить в законопроект перечень определяющих размер компенсации критериев, которые будут направлены прежде всего на определение последствий нарушения. Пока законопроект ограничивается лишь указанием на то, что при определении суммы компенсации следует исходить из "характера нарушения". Этого явно недостаточно, поскольку "характер нарушения" практически ничего не говорит о том, в какой мере нарушены субъективные гражданские права потерпевших лиц.

Законопроект следует рассматривать в ряду других альтернатив решения вопроса. Так, помимо компенсации теоретически возможны кратные убытки (см. Дорожная карта развития конкуренции и взыскание убытков с предоставлением суду права определять их размер по своему усмотрению при невозможности их точного исчисления (см. Концепция развития гражданского законодательства РФ). Оба этих варианта отличаются от компенсации своей опорой именно на доказывание факта причинения убытков. А для экспертного сообщества, как и для бизнеса, условие о необходимости доказать это до взыскания какой-либо компенсации, судя по всему, – ключевое. Разумеется, идея кратных убытков тоже достаточно спорная, но уже исходя из других предпосылок.

Конструкция ответственности, построенная на определении убытков, явно предпочтительнее предлагаемого ФАС варианта, поскольку введение института компенсации надолго отсрочит разработку хорошего алгоритма расчета реальных имущественных последствий антимонопольных нарушений. При этом в зарубежных государствах проводится в этом направлении большая работа (см. проект директивы ЕС).

Однако вышеизложенные сомнения в наибольшей степени относятся к отношениям B2B, где предприниматель самостоятельно несет риски, в том числе и обязанность установить и доказать размер причиненных ему убытков или опровергнуть расчет другой стороны. В отношениях между условным монополистом и физическим лицом компенсация, наоборот, может стать понятным и востребованным способом защиты нарушенных прав. Во-первых, потребитель, как правило, не в силах представить надлежащие доказательства убытков. Во-вторых, монополист-ответчик не заинтересован раскрывать суду чувствительные с коммерческой точки зрения сведения, когда сумма иска незначительна. Следовательно, при здравом подходе обе стороны были бы заинтересованы в том, чтобы речь в суде шла о компенсации, рассчитываемой исходя из открытых сведений, таких, например, как цена и количество приобретенного товара.

В предложенном варианте компенсации, однако, нет достаточных стимулов, чтобы потребители обращались в суд. В этом ее некоторый недостаток. Например, если потребитель приобрел товар на 1000 руб., то сумма от десяти до 150 руб. в этом плане плохой стимул. Более того, если даже потребитель был бы готов заявить иск на такую сумму, я считаю просто недопустимым тратить ресурсы судебной системы на тысячи или миллионы таких исков – время суда дороже.

Что же может быть предпринято?

Во-первых, могут быть полезны любые стимулы к досудебному разрешению споров, например такие, когда ответчик, отказавшийся от добровольной компенсации, рискует полным возмещением судебных расходов истца (обязательно полным, а не снижаемым по усмотрению суда) и дополнительно неким штрафом. Можно даже говорить, опять же в потребительских отношениях, о кратности суммы, не возмещенной добровольно, но взысканной судом.

Во-вторых, следует обратиться к институту коллективных исков. В рамках этой темы дискуссия на сегодняшний день пришла к варианту opt-in, когда истцы должны сами присоединяться к иску. Объединение нескольких требований о компенсации за нарушение антимонопольного законодательства в коллективном иске, конечно, способствует более быстрому и качественному судопроизводству. Но что готов сделать современный обыватель за 150 руб.? Пожалуй, только зайти в интернет, кликнуть куда-то, загрузить скан кассового чека, ввести ФИО и номер мобильного телефона для зачисления суммы на счет. Поэтому для такого рода исков следует максимально упростить порядок присоединения на уровне нескольких кликов в Интернете. Если нет, тогда для таких исков надо, к сожалению, рассматривать opt-out с возложением на одну из сторон процесса жестких обязанностей обеспечить доведение компенсации до потребителя. Пишу "к сожалению", потому что в наших реалиях opt-out – это почти наверняка злоупотребления, по крайней мере на первом этапе.

Так или иначе, мы просто вынуждены рассматривать данный вопрос, взвешивая расходы на судебные процессы и их результат. Восстановление имущественной сферы граждан должно идти по максимально экономному для государства пути с обязательным требованием каких-то разумных усилий от самих граждан или общественных организаций.

И наконец, следует четко определиться с доказательственной силой решений антимонопольных органов, на которые можно было бы ссылаться в отдельном судебном процессе по взысканию убытков или компенсаций. Доказывание всех обстоятельств дела – непомерное бремя для истца и повторная работа для суда, если исходить из того, что решение по антимонопольному делу прошло судебную проверку. Более того, во избежание одиозных судебных решений, принятых без какого бы то ни было антимонопольного расследования, упрощенный порядок подобного взыскания можно на первом этапе ограничить так называемыми последующими исками, то есть поданными на основе решения антимонопольного органа, вступившего в силу.

Как включить в законопроект все желаемые и необходимые опции? По всей видимости, надо отойти от мысли ограничиться только поправкам в закон о защите конкуренции, невзирая на сложности законопроектной работы. Это должен быть комплексный законопроект, включающий гражданско-правовые нормы, публичные нормы и специальные процессуальные правила. Его обоснованием должен стать четкий экономический расчет с указанием альтернативных вариантов компенсации ущерба, причиненного нарушением антимонопольного законодательства, их места в системе права, расходов для государства и экономических последствий для всех участников процесса. И вот такой проект следовало бы всемерно поддержать.

Но делать это надо. Уже много и верно сказано об отсутствии в России достаточной практики взыскания убытков при нарушении антимонопольного закона. Но наличие работающей гражданско-правовой ответственности – это показатель зрелого подхода общества к проблемам антитраста. До тех пор пока мы делегируем борьбу с антимонопольными нарушениями исключительно государству, мы соглашаемся с тем, что антимонопольные штрафы частично выплачиваются из сверхприбыли, полученной за наш счет. То есть их оплачиваем и мы тоже.