В последние годы российское юробразование пытаются активно реформировать, для чего ведущие вузы привлекают в ряды своих преподавателей известных юристов-практиков. Однако эти специалисты говорят, что подобный энтузиазм отдельных людей кардинально не меняет систему подготовки. Как построить эффективную систему оценки знаний будущих юристов и какие занятия должны заменить лекции на юрфаках, читайте в нашем материале.
О реформах российского юробразования известные юристы спорят на каждом крупном профессиональном мероприятии. Одним из последних среди таких стал форум Kazan Legal. В его рамках организаторы даже сделали отдельный круглый стол, посвященный проблемам подготовки будущих правовых специалистов. На этой встрече эксперты уверяли, что наша образовательная традиция остается наследницей советской империи (см. "Kazan Legal 2017: юристы назвали главные проблемы юробразования"). «Право.ru» узнало у юристов-преподавателей, в каком состоянии находятся современные юрфаки и как их надо реформировать. Но сначала мы попросили наших экспертов оценить ту подготовку, которую они получили в студенческие годы.
Образование без ориентации на практику
Несмотря на то, что у нас были прекрасные преподаватели, система образования оставалась по существу советской, говорит Антон Ильин, д. ю. н., декан юрфака НИУ-ВШЭ (СПб), закончивший юрфак СПбГУ в 2006 году: «Мы слушали большое количество бесполезных лекций, на которых нам просто цитировали материал из учебника». Партнера ЮК Tomashevskaya & Partners Всеволода Байбака в его годы учебы тоже поражало обилие абсолютно бессмысленных дисциплин: «На праве социального обеспечения нас учили рассчитывать пенсию, а через месяц законодательство менялось, и эти навыки становились бесполезными». Из-за этого масса времени тратилась впустую, а важные и интересные вещи оставались за бортом, рассказывает юрист.
Итогом стала ситуация, когда выпускник просто не понимал, как и где ему применять полученные знания. Александр Молотников, доцент, администратор Школы мастеров юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова признается, что на старших курсах часть лекций казалась ему бессмысленной: «Меня ужасно напрягало множество ненужной информации и предметов, которые непонятным образом попадали в программу».
Все опрошенные нами эксперты сходятся на мнении, что в их студенческие годы образование совсем не было ориентировано на практику. Александр Ермоленко, партнер "ФБК-Право", вспоминает, что их преподаватели сами не знали зачастую новой профессиональной реальности и не могли этому научить. Алексей Солохин, государственный служащий судебной системы, преподаватель Российского государственного университета правосудия, отмечает, что в его учебные годы практически не было деловых игр и постановочных судебных процессов. Мало внимания уделялось вопросам построения карьеры и ориентации в профессии, добавляет Алексей Кучин, к. ю. н., замгендиректора по правовым вопросам и корпоративному управлению "Сибирской аграрной группы": «Да, мы знали, что можно пойти в прокуратуру, юристом на предприятие или в адвокаты, но мало представляли о самой работе в той или иной сфере».
Новые практикоориентированные форматы
Сегодня ситуация меняется. На юрфаках ведущих российских университетов создаются кафедры практической юриспруденции, где студенты получают навыки реальной работы напрямую от лидеров профессии, рассказывает партнер АБ "Коблев и партнеры" Кирилл Бельский. Такие проекты уже функционируют в рамках ВШЭ и Томского государственного университета, а в МГУ работает «Школа мастеров».
«Фишка» этих инициатив заключается в том, что приходят читать лекции и семинары практикующие юристы из ведущих юрфирм и правовых департаментов, говорит Максим Кульков, управляющий партнер "Кульков, Колотилов и партнёры", который сам является лектором во ВШЭ и МГУ. По его словам, подобные занятия пользуются у студентов бешеным успехом: «Будущие юристы во время этих пар получают навыки, которые являются серьезным плюсом при трудоустройстве». Кучин рассказывает, что в прошлом учебном году их кафедра корпоративной юридической практики организовала целый ряд встреч студентов ТГУ с известными российскими юристами. Даже увидеть живьём партнера международной юрфирмы – это значимое событие для студента, которое может стать отправной точкой в его карьере, уверен юрист.
Байбак тоже считает несомненным плюсом, что в последнее время существенно возросла практическая ориентированность российского юробразования, но призывает быть аккуратнее с этой темой. По его словам, нельзя свести обучение к натаскиванию на пользование правовыми базами данных или «нагнать практикующих юристов, которые между делом прочтут пару часов лекций».
С развитием информационных технологий знания становятся все доступнее. Есть электронные библиотеки, множество видеолекций российских и зарубежных спикеров, а студенты из регионов могут получать контент лучших московских вузов, говорит Сергей Савельев, партнер "Saveliev, Batanov & Partners" и преподаватель факультета права ВШЭ. Бельский добавляет, что с помощью социальных сетей студенты из любой точки страны следят за обсуждениями насущных проблем и обмениваются мнениями с ведущими юристами. Однако Солохин обращает внимание и на «обратную сторону медали» стремительного прогресса: «Многие студенты перестают учиться, зная, что любую информацию можно оперативно найти в Интернете или правовых базах, которые всегда под рукой». Кроме того, у молодых людей формируется «клиповое» восприятие действительности, и они перестают мыслить системно и творчески, отмечает эксперт.
Последствия перехода на двухступенчатую систему
Если внедрение в жизнь российских юристов компьютерных технологий – это объективная «примета времени», то появление новой системы подготовки будущих специалистов утвердили на законодательном уровне. Существенным нововведением для российского юробразования стал его окончательный переход на двухуровневую болонскую систему. С 31 декабря 2010 года будущий юрист вместо пяти лет на специалитете должен проучиться четыре года на бакалавриате. А уже получив степень «бакалавра», выпускник может отправиться еще на два года в магистратуру, чтобы освоить определенную специализацию в своей сфере. К такому изменению юристы относятся противоречиво.
Байбак считает, что в обновленной системе бакалавриат должен выполнять функцию "правового техникума". Студенты за 4 года должны усвоить базовый уровень знаний и навыков, который позволит им в дальнейшем выбрать конкретное профессиональное направление в юриспруденции. А уже в магистратуре нужно углублять специализацию с полноценными академическими и практикоориентированными акцентами, полагает Байбак. Директор института бизнес-права МГЮА Екатерина Тягай однозначно уверена, что двухступенчатая система образования позволяет инкорпорировать российских выпускников в международное сообщество, но подчеркивает: «Бакалавриат надо делать более фундаментальным и понятным работодателю, максимально приближая его к специалитету».
Ермоленко же замечает, что при переходе на двухуровневую систему образования от старых образовательных методик отказались, а новые еще не вывели на высокий уровень. По словам Кучина, немало новых инициатив в российском юробразовании держится порой на энтузиазме отдельных людей: «Система в целом проседает, и это основной минус сегодня». Юрист обращает внимание на серьёзную проблему с профессорско-преподавательским составом: «Очевидно, что нашим вузам нужны очень сильные преподаватели из академической среды, для кого педагогика – это ежедневное занятие и смысл жизни».
Что именно надо реформировать и как
Как раз с кадрового вопроса и предлагает начать реформу российского юробразования Анастасия Рагулина, директор ЮГ "Яковлев и Партнеры", доцент МГЮА, к. ю. н. Она рассказывает, что отдельные преподаватели до сих пор заставляют студентов заучивать наизусть тексты нормативных актов и цитировать мнения тех или иных ученых. Хотя будущих специалистов прежде всего надо научить понимать смысл закона, подчеркивает Рагулина.
Чтобы привлечь других увлеченных лекторов в университеты, надо заниматься вопросом мотивации преподавателей, уверен Солохин. Он настаивает, что необходимо повысить престиж профессии работника высшей школы и размер оплаты его труда. Молотников подчеркивает, что университетский профессор – это не школьный учитель. Во всем мире принято, что преподавателям оплачивают поездки в университеты других городов и стран, где они читают свои лекции. Однако в России подобная практика не слишком развита. Многие российские преподаватели вынуждены тратить свои личные деньги, чтобы посетить конференцию или пройти стажировку за рубежом, признается Молотников: «Такая ситуация крайне печальна».
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Следующий проблемный вопрос в обсуждаемой теме – как правильно организовать учебный процесс, чтобы вузы смогли подготовить качественных юристов. Молотников считает, что всем участникам образовательного процесса надо предоставить больше самостоятельности: преподавателям в конструировании своего курса, а студентам в выстраивании индивидуальной программы. Эксперт советует вузам не бояться убирать устаревшие предметы, выводя их в число дисциплин "по выбору".
Вместо них можно включить в расписание будущим юристам обязательный семестровый курс юридического письма и пары, которые развивают «soft skills» (комплекс неспециализированных надпрофессиональных навыков, которые отвечают за успешное участие в рабочем процессе). Такой вариант предлагает Дмитрий Степанов, партнер ЕПАМ, доцент кафедры гражданского и предпринимательского права ВШЭ. Он подчеркивает, что эти предметы должны быть доступны не только учащимся из МГУ или ВШЭ, но и любому студенту юрфака от Владивостока до Калининграда. Солохин тоже одобряет идею дать возможность будущим юристам самим выбирать интересные им курсы и предметы. По его словам, это будет мотивировать не только студента, но и преподавателя, который постарается читать свой курс так, чтобы учащиеся не ушли от него к другому лектору.
У Савельева более радикальные предложения по изменению образовательной системы. Он уверен, что лекции в университете – это архаизм: «От такого формата следует уходить, оставив лекции только выдающимся лекторам. По его мнению, предпочтение следует отдавать междисциплинарной проектной работе: «Университет должен стать пространством, где студенты делают те или иные проекты, а не «впихивают» знания, которые быстро устаревают». Подобный формат обучения одобряет и Дмитрий Лизунов, управляющий партнер ЮФ "LL.C-право", основатель кафедры корпоративной юрпрактики ТГУ: «От лекции ты усваиваешь не более 10% информации, не зная, как потом ее реализовать, а от ужаса решения конкретной задачи ты запоминаешь практически весь материал». Савельев добавляет, что в сегодняшнюю эпоху быстроизменяющегося мира надо привить студентам любовь к самообучению.
Соглашаясь с коллегой, Кульков предлагает перенять у Запада систему постоянного послевузовского образования. Суть ее заключается в том, что юрист должен посетить в течение года определенное количество занятий, на которых он повышает свою квалификацию. Это могут быть самые различные мероприятия, которые повышают юридические навыки: от научных конференций до круглых столов. По итогам посещения каждого из перечисленных мероприятий слушатели получают определенное количество баллов. Юрист должен набрать в год некое минимальное количество очков, иначе ему грозит отзыв лицензии, поясняет Кульков: «Но для начала надо ввести нормальную систему сертификации юридических услуг».
Оценивать знания надо системно
Еще один спорный момент – как правильно оценить знания будущих специалистов. Байбак категорически против только одной формы экзамена: устной или письменной. Он объясняет, что юрист должен уметь выражать свои мысли каждым из этих способов. Юрист предлагает сделать экзамены двухступенчатыми: первый отбор по письменным работам (тесты + задачи). Если студент показал хотя бы базовое владение дисциплиной, то его можно выпускать на устную проверку знаний. Тягай считает, что должен быть уклон в устную форму: «Ораторское мастерство очень ценно для юриста». А формат такого экзамена может быть разный, добавляет Солохин: «В виде деловой игры, судебного процесса или классического ответа на вопросы билета».
Популярной в последнее время новацией является прием выпускного экзамена комиссией, которая состоит из приглашенных юристов-практиков. Подобный формат уже опробован в СПбГУ. Тягай одобряет новый сценарий выпускного экзамена: «Чем более независимый человек оценивает знания, тем лучше». Байбак же считает подобный вариант «перегибом» последних лет: «Практики несомненно нужны в комиссии, но в ней должны присутствовать и преподаватели». Только такой системный подход позволит оценить сбалансированность знаний и навыков выпускника, полагает юрист.
В любом случае, идеальной системы обучения для всех не существует, уверен Ильин. Он поясняет, что система высшего юридического образования – это «конвейер, с которого сходят стандартизированные работники для народного хозяйства». Для того, чтобы стать действительно уникальным специалистом, студенту надо самому учиться у экспертов, резюмирует декан юрфака НИУ-ВШЭ (СПб).
