Судья в отставке Георгий Тихонов, который с декабря 1949-го по май 1962-го возглавлял специальные лагерные суды, мог отправить приговоренного к высшей мере на лечение, а участников побега — к смертной казни. Но исход его карьеры решило дело чиновника-коррупционера, которого пытался защитить партийный начальник.
Тихонов родился 15 апреля 1923 года в деревне Березовка Большеуглуйского района Красноярского края в крестьянской семье. После получения аттестата зрелости он был зачислен в Красноярскую летную школу, которую с отличием окончил в 1941 году за несколько недель до начала Великой Отечественной войны. Однако стать боевым летчиком Тихонову было не суждено. Его и еще нескольких бывших курсантов школы направили на учебу в Краснознаменное Московское артиллерийское училище для освоения нового вида оружия — реактивного миномета на автомобильной базе, который на фронте называли "Катюша".
В июне 1942 года после ускоренной подготовки Тихонов в составе 77 отдельного гвардейского минометного дивизиона реактивной артиллерии попал на Волховский фронт, затем дивизион "Катюш" перебросили на Воронежский фронт. А 10 ноября 1942 года минометчики на колесах были уже под Сталинградом, где участвовали в массированной артподготовке, предшествовавшей контрнаступлению советских войск.
Под Сталинградом Тихонов был тяжело ранен, и после полугодового лечения в тылу его комиссовали. Перед 20-летним фронтовиком, награжденным орденом Славы III степени, медалями "За отвагу" и "За оборону Сталинграда" (позже ему вручили орден Великой Отечественной войны I степени), встал вопрос: что делать дальше?
Неожиданное назначение
Все решил случай. Как-то Тихонов познакомился с фронтовиком, который также после тяжелого ранения был освобожден от воинской службы и намеревался поступать в Красноярскую юридическую школу. Они решили держаться друг друга, и в 1943 году оба стали учащимися этого учебного заведения. После окончания юридической школы Тихонов работал старшим консультантом управления Минюста по Новосибирской области и одновременно учился в филиале Всесоюзного юридического заочного института (с 1999 г. – Новосибирский юридический институт). Через год после окончания института Тихонов получил неожиданное предложение баллотироваться в члены Новосибирского областного суда. Однако судьей кассационной инстанции облсуда он пробыл недолго: 27 декабря 1949 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Тихонов был назначен председателем одного из Специальных лагерных судов.
Как Минюст "лечил" слишком гуманных судей специальных лагерных судов
Специальные лагерные суды в системе ГУЛАГа были созданы по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 30.12.1944 года "Об организации специальных лагерных судов". Согласно приказу Народного комиссариата юстиции (НКЮ) СССР от 16.04.1945 г. предписывалось организовать 105 таких судов. Непосредственное руководство деятельностью этих судебных учреждений осуществляло Управление лагерных судов НКЮ. Соответствующее изменение одновременно произошло и в структуре Верховного Суда СССР, где была создана судебная коллегия по делам лагерных судов в качестве кассационной и надзорной инстанции. (Спецлагсуды были упразднены Указом Президиума ВС СССР от 29.04.1954 г.).
Одной из главных задач, стоявших перед специальными лагерными судами, вспоминал Тихонов, являлось рассмотрение дел в отношении нарушителей режима и дисциплины в лагере или колонии. В связи с этим наибольшую часть фигурантов уголовных дел составляли заключенные, а также мобилизованные по трудовой повинности, ссыльные и специальные поселенцы. Кроме того, часть дел по обвинению в хозяйственных преступлениях и злоупотреблении служебным положением приходилась на долю военизировано-стрелковой охраны (ВСО) и вольнонаемного персонала.
Еще одна категория дел, о которой бывший председатель специального лагерного суда рассказал особо, — досрочное освобождении неизлечимо больных заключенных. Согласно статье 457 УПК РСФСР, дела об освобождении заключенных должны были рассматривать суды, вынесшие приговор. Однако возникало немало труднопреодолимых организационных, транспортных и финансовых проблем по доставке заключенных к месту осуждения, находившегося нередко за многие тысячи километров. Но, главное заключалось в том, что кандидаты на освобождение в большинстве своем по состоянию здоровья могли просто не доехать до суда. И обязанность по рассмотрению этих дел была возложена на лагерные суды.
При этом спецсуды обязаны были руководствоваться совместным приказом НКЮ и Прокуратуры СССР от 1944 года "О порядке рассмотрения дел о досрочном освобождении заключенных, заболевших душевной болезнью или тяжелым неизлечимым недугом". Несмотря на то, что документом прямо запрещалось рассматривать материалы о досрочном освобождении из мест заключения лиц, осужденных по ст. 58 (Контрреволюционные преступления, все пункты), за воинские преступления, бандитизм, умышленное убийство и еще по целому ряду статей УК РСФСР, судьи закрывали глаза на статьи и освобождали заключенных из лагерей, руководствуясь, прежде всего, медицинскими показаниями.
Тихонов, принимая дела в лагерном суде, ознакомился с несколькими документами Минюста, в которых ведомство требовало прекратить "противозаконную практику массового и необоснованного" освобождения от наказания заключенных без учета их социального положения и тяжести преступления, за которое они отбывали наказание. Ведомство предписывало судам при рассмотрении дел о досрочном освобождении в каждом конкретном случае тщательно проверять представленный материал, вызывать в судебное заседание ответственных представителей командования лагеря, врачей и по возможности самих заключенных.
Прямые указания Министерства юстиции и замена некоторых председателей судов возымели свое действие, рассказывал Тихонов, и число материалов, представленных в суд в отношении заключенных, страдающих неизлечимыми недугами и потерявшими трудоспособность, начало заметно снижаться, а по поступившим делам увеличилось число отказов в досрочном освобождении.
Спецлагсуды в цифрах и фактах
Есть возможность дополнить воспоминания Тихонова некоторыми цифрами и фактами, взятыми из документов двух аналогичных судов в Красноярском крае. Они дают представление о том, в какой обстановка приходилось работать судьям лагерных судов и их судебной практике.
20 января 1947 года и.о. председателя спецлагсуда "У" ИТЛ МВД СССР" Сергей Щелкин докладывал начальнику управления лагерных судов Минюста СССР:
"За последнее время в лагере участились случаи бандитизма.Только за декабрь и первую половину января 1947 года имеется пять случаев убийства. Лагерь переполнен бандитствующими элементами, особенно за счет вновь прибывшего контингента (бендеровцев). Вообще лагерь переполнен и сейчас жилая площадь составляет 1,5 метра на одного заключенного, что конечно способствует росту преступлений т.к. выделять особый контингент куда-либо в другое место не предоставляется возможности. Всего за 1946 год к расстрелу было приговорено 7 человек, из них в отношении 5 человек приговор оставлен в силе и 2-м заменен 10 годами лишения свободы. С администрацией лагеря надо признать отношения урегулированными, тем более бывший начальник лагеря т.Филиппов в декабре месяце помер, с оставшимися заместителями разрешать вопросы можно не доводя их до Министерства".
Из докладной записки о приговорах по уголовным делам, рассмотренным в 1946 году и в 1 кв. 1947 года, подписанной 5 мая 1947 года Щелкиным уже в качестве председателя суда:
"Вынесенные приговоры: 10 — ВМН [высшая мера наказания], 18 — по 10 лет, 1 — меньше 10 лет; 19 с поражением. Все осужденные были заключенными. Из 29 осужденных 7 младше 20 лет, 5 — до 25 лет, 8 — до 30 лет, 6 — до 35 лет, 3 старше. Ранее были осуждены; 25 за кражи, грабежи, хулиганство; 10 за бандитизм, 4 за убийство (ст.136), 14 по ст.58-14, 58-10, 5 по ст.59-3 к ВМН с заменой на 10 лет, 5 по ст. 93 (военнослужащие). Двое из них имели по 8 судимостей, 14 по 5-6 судимостей, и прочие по 3-4 судимости. Из них 8 имели 1-ю судимость в 1937-1938 гг. Преступления: в основном убийства топором [лагерь специализировался на заготовке древесины], иногда ножом. Жертвы: обычно случайные заключенные, иногда убийство было сведением счетов. <…> Этой категории людей (т.е. склонных к бандитизму) в лагере насчитывается около тысячи человек".
Щелкин предоставлял Минюсту и сведения по делам об освобождении заключенных, заболевших душевной болезнью или другим неизлечимым недугом:
"За период с 1.01.46 по 1.10.46 г. дел об освобождении (…) в лагерный суд не поступало. В октябре 1946 г. в суд поступило 6 дел на 11 человек. В ноябре поступило 1 дело на 11 человек. В декабре поступило 2 дела на 15 человек.В январе 1947 г. поступило 1 дело на 1 человека.В феврале поступило 1 дело на 7 человек. Случаев отклонения ходатайств об освобождении не было.Председатель лагерного суда Красноярского ИТЛ ЩЕЛКИН"
А вот выдержка из доклада председателя спецлагсуда ИТЛиК УМВД Красноярского края начальнику управления лагерных судов Минюста СССР ("Обобщения судебной практики по делам о преступлениях, совершенных работниками ВСО и надзорслужбы за II полугодие 1949 г."):
"Поступление дел: 7 от УИТЛК, 2 от Енлага, 4 от Красноярского отделения Норильлага, 6 от Гл.Управления "Енисейстрой" МВД, 2 от стр-ва 503 МВД, 1 от лагеря завода 169 МВД. По делу о побеге из Абанской с/х колонии — стрелок Абанского дивизиона ВСО СВИНАРЕНКО оправдан. Оперуполномоченным в колонии был ПИТОЛИН. Командир отделения 3-го дивизиона ВСО Норильлага ГРЕЦКИХ 14.09.49 г., во время отдыха в д/отд. "Таежный", изнасиловал 9-летнюю Каткову. Осужден на 20 лет по указу от 4.01.49 г. Стрелок Тугушинского взвода Ингашского лаготделения САМУСЕВ 15.07.49 г. в пьяном виде отрезал металлическую застежку у БУРБУЛАСА и отобрал 175 рублей у подростков-спецпоселенцев ПАВЛЮНАСА и ГЯЧИСА (он их случайно встретил в лесу). На другой день он пришел к командиру взвода, сознался и все отдал. Осужден на 6 лет условно. Старший стрелок 18 дивизиона отдельного Красноярского отряда ВСО Норильского ИТЛ СУКАЧЕВ 21.07.49 г. в конвое совершил неосторожное убийство заключенной (автомат не был поставлен на предохранитель и выстрелил). Осужден на 2 года. Произошел побег из зоны "База Злобино" Красноярского ОЛП Енлага. Начальник ОЛП — КОСТЮХИН, оперуполномоченный — ИСАКОВ, командир дивизиона ВСО — СЛЕПОВ. нач. охраны в зоне — ДУБКО. Как правило, зона охранялась одним стрелком (на вахте), на вышках постов не было за отсутствием конвоя. ДУБКО оправдан, КОСТЮХИН снят с должности. Подписи: член лагсуда МЕЛЬНИЧЕНКО, Предс. спецлагсуда ЛАКС".
Из доклада Владимира Чепилова, сменившего Лакса на посту председателя лагсуда, о рассмотрении дел о досрочном освобождении больных:
"За год рассмотрено 618 дел в порядке ст.ст. 457 и 462 УПК. Освобождено 578, отказано 23-м, 16 направлено на принудлечение (речь идет только об осужденных за бытовые преступления). Подлежавших освобождению собирали на двух л/п близ Красноярска. Большое количество дел о досрочном освобождении объясняется тем, что инвалиды-заключенные из других лагерей Красноярского края этапируются в большинстве своем и сосредотачиваются в УИТЛиК".
Из докладной записки Чепилова Минюсту о текущей юрисдикции суда:
"Суд обслуживает: 1.УИТЛиК УМВД Красноярского края. 2.Красноярское отделение ИТЛ "Ч" [т.е. Норильлага].3.Лагерь Завода п/я 121 ["аффинажный"], с янв. 1952 г. перешедщий в Красн. отд. ИТЛ "Ч". 4.Все подразделения ИТЛ "БШ" [т.е. Енисейлага]. 5.Все подразделения Главного Управления Енисейстроя МВД СССР. 6.Черногорское Управление "ЕИ" [лагерь Черногорскстроя].
Из его же объяснительной записки о причинах несвоевременного рассмотрения дел (приводится схема основных пунктов с указанием расстояний в км и видами транспорта):
"Северная группа подразделений. 1. П/я-4 — 380 автотр. (зимой), водным (летом). 2. Мотыгино — 600 авиатр.; зимой 350 ж.д.+700 автотр., летом 680 водным тр. 3. Северо-Ангарск — 600 авиатр.+80 автотр. 4. Южно-Енисейск — 600 авиатр.+150 автотр.+25 гужевым тр. 5. Подтесово — 480 водным тр. (только летом)".
"Восточная группа подразделений. 1. Ингаш 400; 2. Тугуша 400 + 60 гуж.(только летом); 3. Абан 350 + 60 (кроме лета); 4. Таежный 350 + 60; 5. Камала 120 + 30; 6. Канск 350".
Не удивительно, что при такой судебной нагрузке и условиях работы, "прессинге" лагерных судей Минюстом, ВС, МВД и прокуратурой их ротация была довольно динамичной. Что касается Тихонова, то он проработал на этом посту два года. Однако причиной ухода на другую должность стала отнюдь не физическая или психологическая усталость 26-летнего юриста. Накопленный им опыт работы с "особым контингентом", военнослужащими, а также судебной практики рассмотрения хозяйственных преступлений было решено использовать на новом месте.
Специальные суды "городов-невидимок"
26 марта 1949 года Совмин СССР принял решение о создании вблизи г. Томска Сибирского химического комбината по производству высокообогащенного урана-235 и плутония-239. В 1954 году закрытому населенному пункту было присвоено название Северск (позже в документах в целях секретности его стали именовать Томск-7). При строительстве промышленных объектов, жилых домов и городской инфраструктуры использовался труд около 20 000 заключенных. В связи с этим был образован лагерный суд ИТЛ и строительства № 601 МВД СССР, который приказом министра юстиции СССР вскоре был переименован в лагерный суд ИТЛ и строительства ГЧ МВД СССР.
В январе 1951 года его первым председателем стал Тихонов. Необходимость создания специальных "номерных" судов, не входящих в систему судов общей юрисдикции и замыкавшихся непосредственно на ВС РСФСР (в организационном плане они подчинялись Второму управлению Минюста), была вызвана интенсивным строительством в различных районах СССР секретных оборонных промышленных и военных объектов и появлением глубоко залегендированных населенных пунктов — закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО). Спецсуды "городов-невидимок" рассматривали уголовные и гражданские дела, подсудные судам общей юрисдикции, военным судам и государственному арбитражу. Среди них было немало дел, связанных с закрытыми предприятиями оборонного комплекса — "почтовыми ящиками". По некоторым из них обвинительное заключение утверждали Генпрокурор СССР и председатель КГБ СССР, а материалам следствия, обвинения и суда присваивались различные степени секретности.
О последней должности Тихонова — председателя Специального суда-90 в ЗАТО Зареченск Пензенской области, на которую он был назначен приказом Минюста РСФСР № 2/л 15 от 16 апреля 1958 года, и обстоятельствах его ухода в отставку, известно из первых уст.
"Видишь двухэтажный брусчатый домик? Бери!"
В ЗАТО Зареченск, куда он был назначен председателем Специального суда-90, Тихонов приехал в начале мая 1958 года. Первый визит был к Михаилу Проценко, директору "почтового ящика" — градообразующего приборостроительного завода №1134 (вторая очередь предприятия занималась сборкой ядерных зарядов различных типов). На просьбу Тихонова выделить помещение для суда, директор предложил ему подойти к окну и сказал: "Видишь двухэтажный брусчатый домик? Бери!". Организационные вопросы были решены к августу и спецсуд начал рассмотрение дел. За первые два месяца поступило 19 уголовных и 20 гражданских дел, а всего до конца года было рассмотрены 49 уголовных и 77 гражданских дел. Вернее будет сказать — рассмотрены председателем суда, поскольку в течение четырех лет Тихонов был единственным судьей Суда-90.
"Самое сложное в работе судей моего времени было балансировать на грани вынесения приговора к высшей мере наказания — расстрелу", — утверждал Тихонов. И привел примеры, которые характеризовали его личный подход к таким делам.
Студент Московского авиационного института, проходивший практику на оборонном предприятии, совершил преднамеренное убийство при отягчающих обстоятельствах. "В ходе процесса я внимательно наблюдал за подсудимым, поведение которого мне показалось странным, — вспоминал Тихонов. — Представьте себе, что даже когда прокурор потребовал исключительной меры наказания, на лице студента не дрогнул ни один мускул. В совещательной комнате я высказал свое сомнение в адекватности реакций подсудимого. Посовещавшись, мы постановили назначить психиатрическую экспертизу. В результате человека, который находился в шаге от расстрела, суд направил на лечение".
В другом случае Тихонов, по его словам, "с чистой совестью" отправил в камеру смертников сразу несколько человек. На одной из станций загнали в тупик вагонзак с особо опасными преступниками, осужденными на большие сроки за бандитизм. Конвоиры, потеряв осторожность, в полный голос обсуждали, куда пойти поужинать. Услышав, что остается только один конвоир, притом, самый молодой, осужденные решили организовать побег. На свою беду солдат внутренней службы неосмотрительно откликнулся на просьбу заключенного и решил вывести его в одиночку в туалет. В результате конвоир был обезоружен и убит. Дело в отношении беглецов, которые были довольно быстро задержаны, Тихонов рассмотрел непосредственно в тюрьме и приговорил всех участников побега к высшей мере наказания.
На момент выхода в отставку Тихонову исполнилось 39 лет
"Председатель суда — не та фигура, которая для всех удобна". — Эту истину вслед за Тихоновым может с полным основанием повторить любой руководитель суда. У главы спецсуда уже заканчивался срок полномочий, когда в суд поступило дело на городского чиновника, присвоившего казенные деньги. Первый секретарь горкома партии по этому поводу пригласил прокурора и председателя суда и стал убеждать их "не делать из мухи слона" и проявить к казнокраду снисхождение. Однако обвинитель на процессе потребовал для подсудимого реального срока заключения, а Тихонов, после совещания с народными заседателями, приговорил чиновника к трем годам лишения свободы. В отместку партийный "наместник" Заречного пригрозил, что не санкционирует представление на следующий срок полномочий председателя суда.
Тихонов немедленно написал заявление об отставке. О том, что он принял решение не сгоряча, как думали сначала его коллеги и руководство, свидетельствуют дальнейшие события. Суд и его председатель были в Верховном суде и Минюсте на хорошем счету, а горком КПСС еще не последняя инстанция, поэтому Тихонова несколько раз просили забрать заявление. Однако он через две недели после просьбы об отставке позвонил своему московскому руководству и твердо сказал: "Если мое заявление об оставке не будет подписано, с завтрашнего дня прекращаю рассматривать дела". Так 15 мая 1962 года закончилась судейская карьера Тихонова. Ему на тот момент не было и 40 лет.
После ухода в отставку Тихонов еще почти полвека проработал референтом по правовым вопросам директора приборостроительного завода Проценко.
Послесловие
В 1977 году началось преобразование специальных судов в Постоянные сессии при судах соответствующих субъектов, а в 1992 году — в суды общей юрисдикции. Бывший Специальный суд-60 стал Северским городским судом Томской области, а бывший Специальный суд-90 — Зареченским городским судом Пензенской области. На сайтах судов в разделе "История суда" упоминается имя их первого председателя Георгия Тихонова.
